Я выдохнула, глубоко вдохнула, огляделась по сторонам и пошла к воротам.

В первое мгновение мне показалось, что очутилась посреди многолюдного воскресного базара. Вокруг шумел бело-красный Дубровник, некогда могущественная Дубровницкая республика, которая соперничала с Венецией за господство над Адриатикой. Можно было закрыть глаза и представить, что попала в средневековье.

Я вспомнила то, что читала о Дубровнике перед поездкой. В VII веке беженцы из греческой колонии Эпидавр, остатки которого я только собиралась осмотреть в Цавтате, основали на небольшом острове у Далматского побережья городок Рагуза. Напротив, на материке спустя какое-то время образовалось сербское поселение Дубрава. Позже два города слились в один, а узкий пролив засыпали. Теперь на его месте была центральная улица Дубровника – Страдун, та самая, на которой я сейчас стояла.

Где-то до XIII века, пока Дубровник не попал под владычество Венеции, он был самым свободным государством Средиземноморья, важным политическим и торговым центром. Кто только не пытался его захватить: сербы, болгары, арабы, венецианцы, сицилийцы. Не удалось никому, кроме, кажется, болгар, да и то ненадолго. И только после падения Константинополя Дубровник вошел в состав Венецианской республики. Ну а дальше… дальше было много всякого.

Солнце уже с утра жарило во всю, кругом не было никакой тени, где можно было спрятаться. И ни одной скамейки. Белый парень с кривым мечом нашелся сразу, но я боялась отойти от него далеко. К счастью, рядом оказалось небольшое уличное кафе. Я устроилась под зонтиком и заказала крошечную чашечку эспрессо – такого крепкого и горького, что глаза полезли на лоб. Впрочем, еще больше они вылезли, когда официант принес счет. А мне-то казалось, что в Цавтате все дорогое. Мда, как все относительно…

Когда полчаса истекли, я вернулась к Орландо – так звали белого парня – и принялась внимательно рассматривать его меч. Вроде, и не кривой. Или все-таки кривой? Нет, определенно кривой.

- А вы ранняя пташка, Ника.

Услышав за спиной голос Глеба, я повернулась и оторопела.

Разумеется, я не думала, что Глеб снова будет в костюме, но в серых шортах и облегающей черной майке он выглядел совсем иначе. Так, что меня на секунду бросило в жар, хотя по центральной улице гулял свежий ветерок.

Профессиональный спорт и все, что около него, заставляет невольно в первую очередь обращать внимание на тело, оценивать мускулатуру, пропорции. И хотя я уже семь лет была от этого в стороне, ничего поделать с собой не могла. Вряд ли кто-то назвал бы меня боди-хейтером, но я, хоть убей, не могла считать эротичным неспортивное мужское тело. Пусть даже у этого мужчины супер-сексуальный интеллект и кошелек. Ладно еще, когда люди живут вместе и уже не обращают внимания на физические недостатки друг друга. Как говорится, не по хорошу мил, а по милу хорош. Но при знакомстве рыхлая или хлипкая фигура была бы для меня жирным минусом.

Я старалась не пялиться на Глеба в упор, словно патрицианка, пришедшая на невольничий рынок выбирать домашнего раба, но все равно украдкой косилась. Как было не оценить роскошные развернутые плечи и в самую меру накачанные бицепсы! Гребля? Или плавание? Что еще дает такую осанку? Под майкой угадывались великолепные грудные мышцы и пресс. Тонкая талия, узкие бедра, крепкие ягодицы и икры. В аэропорту и в машине он показался мне едва ли не брюнетом, но сейчас, на ярком солнце, его идеально подстриженные волосы выглядели лишь чуть темнее моих. И глаза – серо-голубые, как море в пасмурную погоду.

А еще у него была татуировка на плече – крылатый волк семаргл. По правде, татуировки были моим настоящим фетишем. Не любые, разумеется, и в разумных количествах, но красивое тату на красивом мужском плече – это всегда было моей слабостью. Я и сама хотела обзавестись Уроборосом на лопатке, но раньше это было запрещено контрактом, а потом Андрей просто откусил бы мне голову, стоило бы только заикнуться на эту тему. После развода я уже и салон выбрала, и рисунок распечатала, но мне посоветовали отложить процедуру на холодное время года, чтобы лучше заживало.

Глебу, похоже, понадобилось всего несколько секунд, чтобы оглядеть меня с ног до головы. Дурацкие мысли заскакали в голове взбесившимися белками.

Эх, если бы можно было белое платье надеть, оно мне идет больше, чем голубое. Но для белого надо сначала загореть хоть немного, иначе я в нем похожа на бледную поганку – белокожая натуральная блондинка в белом, просто фу.

О чем я только думаю?

- Ну что, будем смотреть Старый город? – спросил Глеб. - Надеюсь, у вас удобная обувь? Ходить придется много. Это не Цавтат. Вроде, и кажется, что тут всего ничего, но сплошные лестницы, переулки и закоулки.

- Цавтат я уже почти весь обошла. Только еще в гору не забиралась, где кладбище и мавзолей. Обувь, вроде, нормальная. Не жмет, не скользит. Когда мы были в Черногории, в Которе так и не смогли подняться в крепость Сан Джованни. Шел мелкий дождь, а я сдуру надела шлепанцы.

- Ну и отлично. А как вам цавтатские пляжи? Нашли себе место?

Я только рукой махнула.

- Вы были правы. Или котики, или скалы. Причем на скалах тоже котики. На тех, откуда можно добраться до воды. И ежи везде. Хотела отковырять одного палкой и сфотографировать, но они, похоже, намертво цепляются.

- Да, они такие, - улыбнулся Глеб. – Кстати, если бы вы приехали раньше, их было бы меньше. Они наползают к берегу, когда вода становится прохладнее. Или после сильного шторма.

Мы прошли немного по главной улице, вымощенной светлой плиткой, блестящей, словно после дождя – так отполировали ее миллионы ног туристов. Хотя день был будний, народу в Дубровнике было столько, что у меня голова пошла кругом.

- Смотрите, - сказал Глеб, - мы можем либо ходить челноком по поперечным улицам, либо подняться на городскую стену и обойти Старый город по кругу, а потом снова спуститься.

Я заглянула в узкую – только одному человеку пройти – улочку, которая круто уходила вверх каменными ступенями. Выглядело это довольно страшно.

- С другой стороны то же самое, - обнадежил Глеб. – Здесь ровная только главная – Страдун, он же Плаца. Ну и рядом немножко. А все поперечные поднимаются к стенам.

- Давайте сначала на стену, - решила я и подумала: интересно, долго мы еще будем обращаться друг к другу на вы.

- Тогда пойдем партизанскими тропами.

Мы прошли какими-то безлюдными кривыми переулками, где прямо над головой на веревках сушилось белье, поднялись по страшно крутой лестнице и оказались у крепостной стены.

- А как наверх попадем? – спросила я, поскольку никаких других лестниц поблизости не было.

Ни слова не говоря, Глеб взял меня за руку, открыл выкрашенную коричневой краской дверь в стене и завел в узкий темный проход. За ним оказался очаровательный крохотный дворик, похожий на те, которые я видела в центре Праги.