- На билетах сэкономила пять тысяч, - ответила я совершенно спокойно, не поддаваясь на провокацию. – Проезд до финки и обратно стоит три двести.

- Да, безумная экономия, - Софья сверкнула очками без оправы и стала на секунду похожей на Берию, только без лысины. – Шесть часов дороги, не считая прохождения границы, неудобства и нервотрепка. Не говоря уже о риске – знаю я, как эти маршруточники гоняют и правила ни фига не соблюдают. Сколько уже случаев было, когда…

- Соф, из Пулково нет прямых рейсов в Дубровник, - перебила я, начиная закипать.

Если уж ты, дорогая, хотела вынести мне мозг, не стоило начинать с организационных моментов моей поездки. Могла бы сразу перейти к делу, я бы тебя послала, и мы сэкономили бы пусть не деньги, но время.

- Пересадки или длинные, да еще и ночные, или наоборот – всего полчаса. К тому же мне пришлось получать новый шенген, старый кончился. Я не могла лететь из Питера с неоткрытой визой. Значит, все равно пришлось бы ехать хотя бы на пару часов в Лаппеэнранту, чтобы распечатать.

- Если уж тебе приспичило поехать в убогую страну на задворках Европы, могла бы пойти в турфирму и заказать полный пакет. С хорватской визой на блюдечке, чартером и приличной гостиницей, где all inclusive. А ты – как самый настоящий нищеброд – наверняка выбрала самый дешевый апартман на горе в трех километрах от моря.

- С чего вдруг? – огрызнулась я. – Нормальнее апартаменты. Четыре звезды. И вообще, мы всегда так ездили. Без всяких турфирм, которые, кстати, очень любят банкротиться в самый неподходящий момент.

- А, ну да, ну да, - Софья наконец получила повод, чтобы перейти к зудящей теме. – Вы с Андрюшей ездили, и теперь ты решила попробовать сама.

- Слушай, что ты от меня хочешь? – я все еще надеялась обойтись без ссоры, не очень хотелось начинать отпуск на такой ноте. – Чтобы я вернулась к вашему любимому Андрюше? Не надейтесь, мы развелись. Окончательно. У меня даже штамп в паспорте уже стоит. И вообще, объясни мне, пожалуйста, почему вы все ведете себя так, как будто это я ему изменила и он застукал меня с мужиком в нашей спальне?

Софья смутилась. Самую капельку.

- Ну… - протянула она, включив вместо правого поворотника левый. – Потому что…

- Я тебе помогу. Потому что он заставил всех вас поверить, что я совершенно никчемушное существо. И не только вас, но и меня саму – в первую очередь. Я была не Ника Королёва, тем более, не Королева, а просто бесполезный придаток к Андрею Пименову. И вдруг я делаю что-то против шерсти. Не проглотила, не извинилась за то, что он притащил к нам домой любовницу. Разрыв шаблона. А теперь еще и в отпуск одна еду. Да оставьте вы все меня уже в покое, ладно?

- Послушай, Ника… - Софья подрезала мерседес и сердито ему посигналила. – Ты просто чушь несешь. Просто… - она запнулась, не зная, как возразить. – В общем, я просто хотела сказать, что… Смотри, застрянет твоя маршрутка на границе, и никуда ты не улетишь.

- Типун тебе на язык, - пообещала я. – И два под язык.

Было бы славно, если б сестрица действительно словила на язык птичью болячку и поменьше болтала. Разбирая вещи, я убеждала себя, что Софья просто дура и что все будет хорошо. Что отпуск получится просто замечательным. Прекрасная погода, чистейшее Адриатическое море, красивый город, вкусная еда. Я буду спать сколько влезет, валяться на пляже и купаться до посинения, заходить в те кафе, которые понравятся, и есть то, что захочу. Поеду в сказочный Дубровник, который рисовался мне невообразимо волшебным местом. А может, и еще куда-нибудь. Куплю совершенно ненужные сувениры и отправлю самой себе открытку с морским видом. Господи, какое счастье быть свободной, не плясать больше под чью-то дудку, ни под кого не подстраиваться. Ну а все остальное… как-нибудь переживем.

29 августа

Утро началось в 5.55 победным ревом заходящего на посадку самолета – как выяснилось позже, первого из очень многих. Ощущение было такое, что он падает на крышу. Впрочем, это было еще полбеды – и где-то я даже была благодарна разбудившему меня крылатому чудищу.

Впервые за много лет мне приснился тот, о ком я запретила себе вспоминать.

Сначала было слишком больно. Потом… да нет, потом легче не стало, просто острая боль превратилась в тупую и безысходную. Я все ждала, когда же на ее место придет обычная светлая грусть по умершему. Мне говорили, что так будет. Что так бывает всегда, и уже очень скоро… Но прошло больше трех лет – ничего не менялось. Я просто притерпелась и научилась с этим жить. Вернулась домой в Питер, начала работать, познакомилась с Андреем и вышла за него замуж. Но стоило услышать имя Александр или увидеть рыжего мужчину, как внутри все обрывалось.

Наверно, в тот самый момент, когда мои руки вместо пальцев Кирилла поймали пустоту, я на мгновение даже обрадовалась: сейчас все закончится, и – возможно! – мы с Сашкой снова встретимся. Но вместо этого – удар, темнота, долгие месяцы неподвижности… И Андрей – рядом, каждую минуту. С напряженным мрачным лицом, с которого не сходило выражение: «А ведь я говорил!»

Нет, я была ему благодарна – несмотря ни на что. Но это была та тяжелая давящая благодарность, когда чувствуешь себя обязанной. В том числе обязанной спрятать свои чувства и воспоминания, запереть их на сотню замков и выбросить ключи. Но что-то вдруг случилось – и запертая наглухо дверь приоткрылась. Я не помнила, что именно мне снилось, но сон этот не был ни печальным, ни веселым. Как будто Сашка просто напомнил о себе. И сказал, что теперь я могу жить дальше. Не оглядываясь назад. Радоваться новому. И, может быть, найти другую любовь…

Я встала с постели, вышла на балкон, села в шаткое пластиковое креслице.

Из-за гор, разгоняя туман, карабкалось солнце. Где-то, как в деревне, надрывался криком петух. Со всех сторон и вниз, до самого моря, виднелись красные черепичные крыши белых вилл, двух-, трехэтажных. От вида грязного котлована и ржавой арматуры снова подступили слезы.

Так, ну все, хватит. Надо просто попросить поменять номер. На этаже еще три, и, кажется, они свободны. Никто за меня это не сделает.

Я встала, отодвинула столик в угол балкона и нагнулась, крепко сжав руками перила…

Нет. Куража не было. Точнее, по-прежнему не было. Уже семь лет. Да и откуда ему было взяться? А без куража не стоило и пытаться. Тело все помнило, мышцы и связки были по-прежнему гибкими – акробатическая разминка была для меня такой же обязательной, как умыться и почистить зубы. Но не было вот этого безумного «я все могу!» Того, что я так хотела вернуть.

Сделав несколько упражнений на растяжку и силовых для рук, я вернулась в номер и легла обратно. Но уснуть уже не удалось. Самолеты летали туда-сюда каждые десять-пятнадцать минут. Телефон за ночь зарядился, к тому же обнаружился вполне пристойный вай-фай. Я пополнила счет и отправила маме смску: «Все хорошо». Еще бы! Стала бы я им рассказывать, что все ну совсем даже нехорошо. Чтобы они окончательно убедились в своей правоте?