— Ещё раз извините, ваше превосходительство, — всё-таки решил сказать. — У меня есть очень важные сведения, касающиеся этих самых Николаевских верфей. И своевременного спуска на воду линейного крейсера. Прошу учесть, всё, что вы сейчас услышите, не должно выйти за пределы вашего кабинета.

— Х-м. Молодой человек, вы в своём уме? — и адмирал потянулся к звонку.

Даже по званию ко мне не обратился. Этим самым явно дал понять, насколько низко я сейчас в его глазах рухнул. Ладно, отступать поздно, да и нельзя. Нужно дело делать!

— Погодите, Андрей Августович, — опередил это его движение. И явно своим панибратским обращением выбил командующего из колеи. Посмотрел, как лицо адмирала быстро меняет цвет на свекольно-бурый и заспешил, постарался объяснить хоть что-то, пока в кабинете не грянул гром. — Ваше превосходительство, на Николаевских верфях готовится диверсия…

И, глядя на ошарашенное лицо быстро бледнеющего адмирала, добавил:

— Больше ничего конкретного говорить не имею права. Только с разрешения представителей Корпуса жандармов.

Да, просто так мне отделаться не удалось. Но на своём стоял крепко. А адмиральская буря в его же кабинете… Сам виноват. За что сейчас и огребаю. Но зато вопрос с жандармами решился на удивление быстро. И буквально через полчаса я уже совсем в другом здании и другом кабинете имел счастье лицезреть парочку офицеров в голубых мундирах.

Рассказал коротко обо всём, что мне удалось припомнить. Замолчал и в кабинете наступила тишина на пару минут. Не дольше. А потом всё пришло в движение… Да ничего не пришло в движение. Просто пришлось всё то же самое повторять ещё раз, но уже «под протокол».

А затем вернулся в штаб флота, в кабинет командующего, и выдал Андрею Августовичу подкорректированную жандармами урезанную версию своего рассказа.

— Будем считать, что ваше, скажем так, несколько странное поведение, Сергей Викторович, получило логичное объяснение, — внимательно выслушал моё коротенькое повествование успокоившийся за время моего отсутствия Эбергард. — Ну что же, причина явно уважительная, раз господа из Корпуса так считают. Хотя, признаться, у меня лично ваш рассказ вызывает некоторое удивление. Если не сказать больше. Как-то очень уж всё это на больные фантазии похоже.

Всё, дальше без меня. Я своё дело сделал, всё, что можно припомнил, а припомнил я не то чтобы много, так, кое-что самое важное, что зацепилось в памяти. Но тут дело такое, была бы зацепка, ниточка, за которую можно и нужно потянуть… Пусть раскручивают сами. Джунковскому сообщат, это главное. А Владимир Фёдорович всё сделает правильно…

Следом за контейнерами с нашим имуществом и необходимым оборудованием через несколько длинных дней пришёл ещё один железнодорожный состав с горючим грузом в бочках и бензином. И был сразу же частью отправлен на склады авиашколы, а частью перегружен на транспорты сопровождения в порту. И ещё через пару дней все военные и гражданские суда ушли из города. Даже самой завалящей лоханки не осталось.

На второй день после отхода кораблей я пошёл к командованию школы. Вот и началось то главное, ради чего и было затеяно это моё «назначение»…

А ещё через десять дней ранним солнечным утром на лётное поле школы один за другим начали приземляться четырёхмоторные машины из Петербурга и Варшавы. Разбудили гулом моторов приморский город. Подруливали после посадки к нашему ангару, где их уже встречала наземная команда, разворачивались и выстраивались в два длинных ряда. Останавливались и глушили двигатели. И вокруг каждого самолёта сразу же начинались суетиться механики и техники. Весь инженерный и технический состав школы включился в этот непрерывный процесс. Даже курсантов припахали, невзирая на звания. И никто отказываться не стал. Из контейнеров доставались огромные поплавки и устанавливались на стойки колёс. К ночи все самолёты были переоборудованы в морской вариант и дозаправлены.

Экипажи ушли на отдых, а вокруг самолётов ещё полночи шустрили техники, проверяли и перепроверяли матчасть…

Утром проснулся рано. Сразу же, первым делом, выглянул из палатки, окинул взглядом горизонт, небо. Ни облачка. И ветер слабый, на лице еле-еле ощущается. Даже не ветер, а земля после ночи начинает прогреваться, вот и чувствую щекой слабое движение воздуха. Даже скорее не движение, а шевеление. Это хорошо, от погоды сейчас всё зависит. И это не преувеличение.

На завтраке поприветствовал Шидловского и Сикорского. Игорь Иванович не удержался и лично решил поучаствовать в предстоящем мероприятии. Заодно и новый самолёт нам пригнал. Откуда только узнал? Мы тут секреты разводим, а уже все всё знают…

После завтрака лётчики и штурманы собрались в актовом зале – началась постановка задачи. Не удивился, когда увидел генерала Каульбарса в компании великого князя Александра Михайловича. Удивился по-настоящему, когда мне шёпотом свежие слухи рассказали. Оказывается, в Крым государь лично приехал. Сам!

Не верил я до конца, что он лично возглавит предстоящую операцию. Обычно слухи такого рода мгновенно все окрестности облетают, а тут полная тишина. И про великих князей никто ничего не знал. Неужели научились секреты хранить? И впрямь что-то изменилось? Да ладно. А как же тогда объяснить присутствие здесь Игоря Ивановича? Тем, что собирали всех, кто может пилотировать «Муромцы»? Может быть…

Взлетать начали после обеда курсом на север. Взлетать в сторону города не стали. Нечего рисковать жителями, мало ли что…

И первой ушла в небо моя машина. Наконец-то закончилось долгое вынужденное ожидание. На разбеге успел заметить плотную толпу провожающих. Похоже, весь личный состав школы собрался. Надеюсь, завидуют. Пусть завидуют. Глядишь, после демонстрации такой мощи наконец-то удастся расшевелить местных офицеров. Может и к нам, наконец-то, проситься начнут.

После взлёта первым делом проверили радиосвязь с экипажами. На удивление всё чётко работает.

На пятидесяти метрах плавным левым разворотом ушли в море, встали на расчётный курс и продолжили набор высоты. Забрались на три тысячи метров и пошли себе спокойненько, поглядывая по сторонам. С такой высоты далеко видно. Чужих дымов нигде не заметили, да их и не должно было быть по данным разведки.

Через три часа полёта впереди показалось серое облако. По мере приближения облако распалось на многочисленные отдельные дымки из труб кораблей. Вот и точка встречи. Опознались по радио, прошли над лежащими в дрейфе кораблями и развернулись ещё влево, в сторону Зонгулдака.

Час с небольшим полёта и вдали показалась серая полоска берега. Близко подлетать не стали, через оптику посмотрели на наличие неприятельских военных судов и вернулись назад, к своим. Сели вдоль волны, погасили скорость, подрулили к кораблю-матке. С него уже были спущены на воду катера обеспечения, на один из которых я и перебрался вместе со штурманом.

Дрогнула под ногами палуба, вскипел бурун под кормой. Ухватился руками за релинг, так как ощутимо шатнуло назад. Несколько минут хода, и мы на флагмане.