— Кстати, чего это мы в прихожей толчемся? — «вспомнил» Сан Саныч. — В доме гость дорогой, а я его у порога держу. На кухню, на кухню. Поближе к холодильнику и столу. Или наша встреча не повод для того, чтобы присовокупить граммульку-другую к ранее употребленным гекалитрам?

Следующие полчаса «жучки», если таковые наряду с тараканами завелись в квартире Сан Саныча, транслировали только «бульки», позвякивания сдвигаемых стаканов и смачные покряхтывания старинных друзей.

Потом еще два часа многоречивые воспоминания бойцов о событиях боевой юности, о былых путях-дорогах, сражениях и победах.

Потом еще час о живых и ушедших в мир иной друзьях-однополчанах.

И лишь в кратких промежутках между возгласами «А помнишь!» и подробным изложением диспозиции разведбатальона во время операции по форсированию речки Чернухи гость интересовался, а чего, собственно, Сан Саныч так разволновался по поводу какого-то там чужого тайника на его кухне и даче.

На что Сан Саныч убедительно объяснял, что он, может быть, и не волновался бы и даже и не вспомнил о той давнишней услуге, оказанной сослуживцу, если бы этот сослуживец не погиб совсем недавно при таинственных обстоятельствах. А ну как причиной тому послужила спрятанная в квартире Сан Саныча посылка? Ведь зачем-то его мучили перед смертью. Что-то пытались вызнать. И по какой-то причине он не устроил тайник у себя дома или на своем огороде. Значит, что-то подозревал, чего-то опасался. — Ну, не знаю, — сомневался гость, уже почти выходя из квартиры, — все это похоже на детективные бредни. Тайники на дачах, таинственные посылки, злодеи, пытки… Не слишком ли громоздко? И потом, откуда они могут узнать, что нужная им вещь спрятана именно у тебя? Ты ведь объявления в газету по этому поводу не давал?

— Так-то оно так, — соглашался Сан Саныч, — но как-то беспокойно.

— Пей валерьянку — две капли на пол-литра водки, — советовал гость. — Но не меньше десяти капель в день. Натощак. Помогает. И выбрось дурь из головы. Никому ты не нужен со своим радикулитом, кроме старых друзей. И им скоро не будешь нужен с подобными шизофреническими капризами…

А сам многозначительно смотрел на придверный половичок, показывал большой палец — мол, порядок, все понял — и резал ладонью поперек шеи: жизнь положу, а просьбу исполню!

Не всегда старые разведчики говорят что думают, а думают что говорят.

— Ну, так я пошел?

— Ну, так и иди!

На том друзья-приятели и расстались.

На другой день из Заречья позвонила взволнованная соседка по даче.

— Александр Александрович, это вы?

— До этого разговора был я.

Соседка не оценила юмора, соседка торопилась высказаться.

— Александр Александрович, я чего звоню — на вашей даче какие-то люди странные. Совсем странные. Утром на машине приехали. Я только встала, гляжу, приехали.

— Что они делают-то, люди?

— Вот из-за этого я и звоню. Я сразу почувствовала неладное, как их увидела. Прямо сердце екнуло. Я вначале думала, это вы с друзьями приехали, а потом гляжу — нет, не вы. Я сразу на почту побежала…

— Что люди делают?

— Что делают? Дачу разбирают. По досочке. Вначале всю вокруг осмотрели, потом по стенам постучали, а потом такими длинными загнутыми железками стали доски отрывать. Я потому и решила вам позвонить.

— А еще что-нибудь делают?

— Еще огород копают.

— Грядки?

— Нет, все подряд. Идут рядком с лопатами и копают. И еще какой-то проволокой в землю тычут.

— Много их?

— Человек десять.

Солидно взялись. И оперативно. Вчера заказ — на другой день исполнение. Такой быстрой реакции Сан Саныч не ожидал. Думал, дня два пройдет, пока они на что-то решатся. А они сегодня объявились. Видно, очень им нужна та посылочка. Видно, допекло их.

— Может, это хулиганы? Может, они доски для продажи воруют? Может, за участковым сходить? — тараторила в трубку соседка. — Я схожу. Пусть он у них документы проверит. Пусть задержит. А то ишь, повадились чужие дачи, пока хозяева отсутствуют, на стройматериалы разбирать. Конечно, доски теперь в цене. Я намедни в магазин зашла, так чуть не обомлела, когда ценники увидала. За такие цены любой дом разобрать можно. Им-то что, они не строили…

— Марь Иванна, — вклинился в пулеметно звучащий монолог Сан Саныч. — А вы не заметили, главный у них там часом не маленький, плешивый мужичишка? В очках и кепке.

— Нет, заправляет у них такой высокий, худой, с залысинами на висках. Симпатичный мужчина. Он еще немного хромает на правую ногу. Я его сразу заприметила. Он сам ничего не делает, в сторонке стоит и смотрит. А если что надо, то к нему приходят и спрашивают. Он еще когда говорит, так как-то странно головой поводит, словно ему отвечать неприятно.

Ай да соседка. Детали излагает, как квалифицированный сыскарь. Или у нас все одинокие, которым нечем занять свободное время, соседки по сути своей профессиональные наблюдатели? Они ведь только то и делают, что в окошки глазеют, замечая, кто, куда, с кем и на сколько пошел. У них глаз натренирован.

— Ну так сходить за участковым? Он от почты недалеко живет. Я мигом.

— Нет, не надо, Марь Иванна. Я их знаю, тех, которые работают. Это я их послал. Решил дачку подремонтировать. А то того и гляди от старости рухнет.

— Дачку надо. Это вы, Александр Александрович, верно сказали. Сколько ей вот так без ремонта стоять? Я свою каждый год крашу да подколачиваю, и то — то тут посыпется, то там отвалится. А ваша, почитай, уж пять годков без ремонта. А строителей вы где нанимали?

— Да я даже и не знаю где. Я знакомых попросил. Они подсобили.

— Вот я и гляжу — не настоящие они строители. Те вначале бы в продмаг побежали, а только потом работать. А эти сразу за лопаты. Вы бы лучше, Александр Александрович, наших местных наняли. С них хоть спрос есть. А эти так разбирают, что как будто даже обратно собирать не надо. Это, конечно, не мое дело, но так ремонтировать — хуже чем ломать.

— А им собирать и не надо. Я решил на прежнем месте новую дачу построить. Трехэтажную. Из красного кирпича. А то как-то неудобно. Нынче все строят, а мы как отдыхали в развалюхах, так и отдыхаем. Так что успокойтесь, Марь Иванна. Все идет как должно. Нормально все.

— Ой, разыгрываете вы меня, Александр Александрович. А я и верю, простодырая. Это каких же деньжищ теперь постройка стоит!

— А мне пенсию прибавили.

— Хи-хи-хи. Вы все шутите, Александр Александрович. Все смеетесь. А можно мне тогда из тех досок, что отламывают, несколько для поправки забора взять? Вы же, наверное, новые ставить будете.

— Да хоть все берите. Мне для новостроя старье не нужно.