— Я тебе отчёт по кухне завтра в обед отошлю, — по-деловому говорю я в попытке отвлечься от дурацких мыслей.

— Завтра меня на месте не будет. В кабинете бригада будет делать ремонт.

— Зачем? Нормальный же кабинет.

Карим снисходительно дёргает губами, но ничего не отвечает. Ой, ну какой же он сноб! Надо, чтобы всё было непременно новое и сделано под него.

— За тем домом направо, — подсказываю я, когда машина сворачивает на нужную улицу.

— В конце следующей недели нужно будет корпоратив собрать, — говорит Карим, щёлкая поворотником. — У нас в «Сабантуе» проведём. С Маратом меню обсудите. Можно диджея или группу местную пригласить, на квадроциклах и лошадях покататься. Сможешь организовать? Или отдельного человека найти?

Лучший способ заставить меня что-то сделать — это спросить, смогу ли я. Сможешь ли ты в одиночку дотолкать заглохшую машину до автосервиса, Василина? Конечно да. А прыгнуть с парашютом при жуткой боязни высоты? Пф-ф, разумеется. Непонятно, в кого я такая тщеславная. Никто в нашей семье подобным не славится.

— Смогу, — как можно небрежнее отвечаю я. — Завтра с Маратом обговорю. А бюджет какой?

— Уж на приветственном корпоративе экономить не будем, — усмехается Карим.

— Хочешь купить любовь сотрудников шашлыками и конными прогулками?

Повернувшись, он скалит свои белые зубы.

— Почему нет?

Я не сразу нахожусь с ответом, потому что загипнотизирована его улыбкой. Какое он имеет право улыбаться мне как раньше? Мы расстались вообще-то, и я считаю его козлом.

— Вон мой подъезд, — агрессивнее, чем нужно, тычу пальцем в лобовое стекло. — Остановись здесь, я дойду. А то там разворачиваться замучаешься.

Но Карим, как и обычно, меня не слушает и подъезжает прямиком к дверям. Переводит коробку в режим парковки и, опустив стекло, неспешно разглядывает фасад дома.

— Дорого квартиру снимаете?

Этот личный вопрос на секунду приводит в ступор, но я быстро нахожусь с нужным ответом:

— Моей зарплаты вполне хватает.

— Это хорошо, — замечает он, поворачиваясь.

Два года назад в такой ситуации его рука уже шарила бы у меня в белье, а я пыталась бы высосать его язык. Плотнее сведя колени, нащупываю дверную ручку.

— Спасибо, что довезли, Карим Талгатович. Это было очень мило с вашей стороны.

— Спокойной ночи, Вася.

Промедление чревато новым приступом ностальгии, поэтому я с силой толкаю дверь от себя и выхожу на улицу. К подъезду иду, не оборачиваясь, но знаю, что Карим за мной наблюдает. Он всегда так делал, когда довозил меня до дома. Ждал до тех пор, пока я не дойду до квартиры и не напишу ему контрольную СМС. Это казалось мне безумно милым.

У двери я всё-таки оборачиваюсь и застаю Карима за разглядыванием моей юбки.

— Вычисляешь, насколько я поправилась, Исхаков? — Обвинительно поднимаю бровь. И пусть за два года я действительно прибавила несколько сантиметров в бёдрах, меня всё устраивает.

— Хорошая, — улыбается он и добавляет уже строже. — Напиши, как в квартиру зайдёшь.

— По вкусу похоже на разваренные макароны с сыром, которые опалили бензиновой горелкой. — Поморщившись, я отодвигаю от себя тарелку с пастой. — Если гость однажды такое попробует, он сбежит от нас, роняя тапки.

Марат недовольно поджимает губы. Ещё до появления Карима было решено ввести в меню несколько новых блюд вместо тех, что не пользуются популярностью, и сейчас мы их дегустируем. Салат с тофу для тех, кто поддался повальной моде на веганство, вчера утвердили, а вот с пастой пока затык.

— Пусть Карим Талгатович попробует, — сухо роняет Марат, глядя на меня с открытой неприязнью. — Думаю, он оценит.

Ишь, как заговорил. С появлением Карима он почему-то решил, что подчиняется ему, а не мне. Явно наличие общих корней спровоцировало в нём такую уверенность.

— Карим Талгатович, конечно, может попробовать и даже доесть всё, что лежит на тарелке, но в меню мы этот слипшийся комок теста всё равно не запустим. Потому что ответственность за финальный выход блюд лежит на мне, а я не могу утвердить то, что мне не нравится. Даже с учётом того, что твои вкусовые рецепторы пару лет пожили во Франции, а мои всё это время обитали в России.

В моём понимании у еды, независимо от её состава, есть всего лишь два состояния: вкусно либо невкусно. Остальное — понты и чушь. Марат может считать, что обладает утончённым кулинарным чутьём, но конечный потребитель не он, а гости, имеющие самый банальный запрос. Все они, как и я, хотят, чтобы было вкусно.

— Если на этом пока всё, я пойду к себе, — подытоживаю я, поднимаясь из-за стола. — Как появятся новые идеи — дай знать.

Из кухни я выхожу с предчувствием, что рядом со мной в стену вот-вот влетит сковородка. До недавнего времени у меня не было повода вмешиваться в дела Марата и наше общение ограничивалось лишь обсуждением незначительных вопросов по кухне. Теперь становится ясно, что легко с ним не будет. Но я ведь сюда не друзей заводить пришла, а развивать ресторан. Могут меня даже ненавидеть, главное, чтобы свои обязанности исполняли хорошо.

С такими боевыми мыслями я запираюсь у себя в кабинете и открываю сайт по пошиву спецодежды. Вчера показала Кариму несколько вариантов формы для уборщиц, но он только носом покрутил. Всё ему не нравится. Придётся теперь шить на заказ по новым эскизам. Ну как можно быть настолько дотошным? Это же всего лишь форма для уборщиц, которых толком никто не видит.

Звонок Карима застаёт меня посреди разговора с поставщиками мяса. Секунду смотрю на мигающий номер, гадая, стоит ли мне переключаться, и решаю, что нет, не стоит. Его самооценку уже ничем не пошатнуть, а вот если нам завтра не привезут мяса, то выручке хана.

Условившись о поставке, я ему перезваниваю.

— Трубку не берёшь, — звучит вместо «Здравствуй, Вася». — Был важный звонок?

Ох, как же хочется его побесить. Раньше, если я на его звонок сразу не переключалась, Карим потом допрашивал, с кем это я разговаривала. Я обычно шутила, что с Искиным или Сергеем, одногруппником, к которому он меня особенно ревновал из-за присланной СМС.

— Делала заказ на мясо, — отвечаю, проглатывая рвущуюся фразу о том, что обсуждала будущее свидание. — Это показалось мне важным.

— Хорошо, — произносит Карим после короткой заминки. — Зайди ко мне.

Я нехотя поднимаюсь, злясь, что у него даже мысли нет поинтересоваться, не занята ли я. Сам два дня чёрт знает где пропадал, заезжая в «Роден» максимум на час, а теперь давай беги ко мне, Вася.

Небрежно побарабанив в дверь бывшего кабинета Воронина, я захожу внутрь и тут же забываю о своём раздражении. За два дня здесь всё кардинально изменилось. Стены поменяли цвет на глубокий серый, исчезла старая мебель, и её заменили модный увесистый стол с асимметрично скошенной ножкой и подвесные стеллажи. Старомодное кресло Глеба Андреевича тоже испарилось, и на его месте появилось другое, напоминающее сиденье в гоночной машине. Оно называется «ковш», если мне не изменяет память. Исхаковы увлекались автоспортом, поэтому я знаю. Карим меня как-то прокатил за городом на своём гоночном мицубиси — я думала, богу душу отдам.