Раскрыв папку, он увидел фотографию молодого человека с узким подбородком и большими ушами — это был вор-домушник, который за свои тридцать с небольшим лет, дважды был судим за квартирные кражи и освободился из мест заключения всего полгода назад. В деле было также сказано, что после школы, Тюрин выучился на слесаря в ПТУ, но так и не стал работать по этой специальности, предпочтя вольную воровскую жизнь. Проживает с отцом-пьяницей, а мать умерла десять лет назад.

Женя углубился в изучение досье на Тюрина и внимательно читал каждый документ.

А вот «свежий» рапорт участкового инспектора Родина, — произнес Кудрин, — оказывается позавчера, в пельменной была пьянка, перешедшая в драку; что-то у них там внезапно загорелось в зале, возник пожар — еле погасили. А Иванову — заведующую пельменной, «Тюря» избил и пытался изнасиловать. А от подачи заявления на него Иванова отказалась. Опять же почему?

— Надо же, а я этого не видел, — ответил Глеб, — но этот факт нужно использовать. Давай сходим в эту пельменную, она здесь рядом.

Через несколько минут они зашли в деревянный одноэтажный домик, на фасаде которого висела перекошенная вывеска «Пельменная». В зале никого не было, лишь у бара стояла толстая моложавая женщина с отчетливым вторым подбородком. Женя сразу обратил внимание на ее лицо: под левым глазом сквозь обильную пудру пробивался огромный синяк.

— Ну, здравствуй, гражданка Иванова, — сказал Барышев.

— Ой, Глеб Сергеевич, заходите, — напевным голосом проговорила она.

— Что же ты, Люська, опять хулиганишь, что было позавчера?

— строго спросил Барышев.

— Да ничего особенного, — вяло ответила Иванова, — справляли день рождения нашей поварихи.

— Ничего себе день рождения, — проговорил Глеб, — чуть не спалили твою богодельню, да еще и драку устроили такую, что самый отборный мат был слышан во всем парке. Я ведь тебя предупреждал, что еще один «залет» и ты лишишься своего «хлебного места». Завтра же напишу представление в трест столовых и ресторанов об антисанитарии и бардаке, который здесь постоянно происходит.

— Ой, миленький Глеб Сергеевич, не губите, больше не повторится, это все «Тюря» — запричитала Иванова.

— А кто тебе фингал поставил? — спросил он.

— Да этот «Тюря» и поставил, — мы гуляли тихо и спокойно до того момента, когда он с дружками не заявился. Мало того, что он на халяву нажрался, но еще и поджег зажигалкой скатерть и устроил драку. А меня, гад такой, подловил у туалета и хотел изнасиловать, но я стала сопротивляться он меня и ударил кулаком в глаз. Хорошо, что вовремя участковый инспектор подоспел.

— Что же ты на «Тюрю» заявление отказалась писать? — спросил Барышев.

— Да Вы что, «Тюря» — страшный человек, не хочу я с заточкой в животе в больнице валяться, — рассердилась Иванова.

— Ну и, дура, — пробасил Глеб, — завтра же напишу представление.

— Ой, не надо Глеб Сергеевич, — вновь заголосила Иванова.

— Ну, тогда слушай, Люська, — сказал он, — возьми бумагу, авторучку и пиши заявление на «Тюрю».

Женя достал из своей папки чистый лист бумаги и авторучку и положил на стол перед ней.

— А что писать? — спросила Иванова.

— Ты что прикидываешься? Пиши заявление в отделение милиции о том, что позавчера в кафе ворвался пьяный гражданин Тюрин, избил меня и пытался изнасиловать, — проговорил Глеб.

— Нет, не буду писать, — резко сказала она.

— Ну, тогда мы пошли, — ответил Барышев, — и можешь сказать прощай этому заведению.

Они почти уже вышли, когда услышали писклявый голос Ивановой: — Да уже пишу, только не уходите.

Они вернулись и увидели, как Иванова старательно выводила свои каракули.

— Молодец, Люська, — сказал Глеб, — я тебе обещаю, что этому заявлению я хода не дам, а лишь постращаю «Тюрю». Он и так будет сегодня арестован за другое дело, так что ты его в ближайшие годы не увидишь. Ну а позавчерашний инцидент я постараюсь не заметить.

— Ставь число и подпись, — подсказал Женя, после чего Барышев взял заявление и положил к себе в папку.

Когда они вышли из пельменной, Глеб многозначительно сказал, — Вот это будет веским аргументом в разговоре с Тюриным.

— Ну что, Глеб, надо сегодня брать его, — сказал Женя.

— Я думаю, что он вечером обязательно будет в шашлычной, это его место обитания, — проговорил Барышев.

Они условились, что Женя к восьми вечера подъедет к нему и они вместе, пойдут на задержание Тюрина. А пока Кудрин быстрым шагом пошел в сторону метро, чтобы побыстрее оказаться у себя на работе.

А в отделении милиции, где работал Женя, в этот момент закончилось совещание у руководства и сотрудники столпились во дворе. Дым стоял коромыслом и все обсуждали итоги совещания. Кудрин на нем не присутствовал, ибо по поручению Николаева был в это время в отделении милиции Парка культуры.

— Жень, привет, есть что-нибудь новенькое? — спросил Слава Андреев, лицо его светилось в улыбке, в последнее время она редко посещала его.

— Думаю, что тебе удачно удалили зуб? — спросил Кудрин.

— Удалили, — выдохнул Андреев, — теперь могу улыбаться и с удовольствием слушать твои новые анекдоты.

— Ну, хорошо, — сказал Женя, — по случаю удаления у Славы зуба, расскажу один новый анекдот.

— Значит так, — начал он, — из рапорта участкового инспектора: — После обыска у самогонщицы Семеновой, я и сержант Кол-басюк никак не могли найти входную дверь. Когда Колбасюк устал и уснул в туалете, дверь я все-таки нашел. Но вот зачем я принес эту дверь в наше отделение милиции, не помню…

Все, стоящие во дворе, громко рассмеялись, а Слава Андреев даже закашлялся.

— Все, мужики, нет времени, мне к Николаеву на доклад, — сказал Женя и направился к кабинету начальника.

Доложив начальнику итоги поездки в отделение милиции Парка культуры, Кудрин пришел в свой кабинет и устало сел на стул.

— Опять суматошный день сегодня, — подумал он, — а ведь расследование только начинается и вот уже первая удача — найдена брошка. Он вспомнил слова Николаева, что она должна привести к похищенной картине. В суете этих дней Женя совсем забыл о пуговице, найденной в квартире Ермолаевой. Он снял трубку телефона и позвонил в экспертно-криминалистический отдел.

— Слушаю Вас, — ответил приятный женский голос.

— Добрый день, это Кудрин Евгений из отделения милиции, — представился Женя, — а можно позвать Сергея Родина.

— А он на выезде, — сказала она.

— Простите, а кто у аппарата? — спросил Кудрин.

— Это Тамара Гареева, эксперт, — ответила девушка.

— Эта та самая девушка, — вспомнил Женя, что понравилась ему с самой первой встречи, и он жаждал вновь ее увидеть, а тут такая удача.