Феликс тоже на меня не смотрел. На его лице даже на какое-то мгновение промелькнуло выражение обиды и досады. Не то на мафиозо с истфака, не то на меня, который оказался не тем, кем кажется. А может в целом на возникшую от чего-то неловкость. Феликс в принципе во многом был похож на ребенка, и реакции у него такие же примерно были.

Однако, надо было выкручиваться. И Феликса из сложившейся ситуации тоже выручать.

– Ах, если бы, – я скривил саркастическую физиономию и развел руками. – Я бы может и рад на КГБ поработать, только не взяли. Слишком молодой и приметный. Так и оставался всю олимпиаду на положении принеси-подай…

– Вы такими вещами не шутите, молодой человек, – ноздри мафиозо начали раздуваться.

– Это почему еще? – усмехнулся я. – А что мне прикажете делать? Рвать на груди рубаху и кричать, что я не стучал? Так нет у меня лишней рубахи, вот засада какая…

Раздались смешки. Ледок начал ломаться.

– Толя, ты меня извини, конечно, – декан истфака поднялся. – Но это положительно… Я как-то привык, что на наших сборищах мы можем говорить, что думаем, а сейчас…

– Кстати, я же знаю свежий анекдот про КГБ, – задыхающимся шепотом проговорил красномордый. – Звонок телефона, чекист берет трубку, а мужик, такой: «Здравствуйте, у меня попугай пропал!» Тот и отвечает: «Так это не к нам, это вам в уголовный розыск надо…»

– Вася, у нас серьезный разговор, анекдот может и подождать, – сквозь зубы процедил кучерявый.

– А я не слышал этого анекдота! – жизнерадостно заявил рыжебородый. – Давай, Васек, не тяни резину.

– Да старый анекдот, все знают наверное… – стушевался красномордый под суровыми взглядами мафиозо и кучерявого.

– Я тоже не знаю! – заявил с самого верха лестницы Анатолий. – Продолжай, давай, не тяни!

– Ну, в общем, тогда мужик отвечает испуганно: «Да знаю я, куда обращаться. Только спешу заявить, что я с ним не согласен!»

Не смеялись двое – кучерявый и мафиозо. В принципе, я даже, наверное, могу понять, почему. Декан истфака переехал в Израиль в конце восьмидесятых. Такие вещи редко случаются внезапно. А кучерявый… Я бросил на него косой взгляд. Память ничего не подсказала, ни старая, ни новая. Человек был незнакомый, в средствах массовой информации не мелькал, и в мое поле зрения во время журналистской работы не попадал. Из этого следует… ничего. Может он еврей, и его семье досталось тоже. А может просто из породы вечной кухонной оппозиции, убежденной в том, что за ним непременно следят. Хотелось отпустить ехидный комментарий, но я не стал. Если здесь и правда задет национальный вопрос, то лучше не трогать эту тему на дружеских посиделках.

– Да не стучал он в КГБ, успокойтесь вы, – примирительно сказал рыжебородый. – За подружку его не ручаюсь, а Ванька точно не стучал.

– Откуда ты можешь знать? – подозрительно прищурился кучерявый.

– Если бы он стучал, то я бы сейчас с вами не разговаривал, – произнес он. Тихо. Серьезно. Даже без намека на шутку и улыбку.

Повисло молчание. В тишине раздался тихий звон горлышка бутылки о края стопок и многозначительное «буль-буль-буль».

– Все, забыли! – скомандовал хозяин студии. – Зубровка стынет, закусь сохнет!

Вечеринка продолжилась. Снова выпивали, закусывали, вели политические разговоры, смеялись над анекдотами. Кучерявый бард рассказывал байки про рыбалку, все делали вид, что ему верили. Мафиозо с истфака нет-нет да бросал на меня странные взгляды. Напряженные такие. Но меня это уже не особенно напрягало. Я его из прошлой жизни помнил, он в принципе был мужиком подозрительным и злопамятным. Зато кучерявый сам подошел ко мне, предложил выпить на брудершафт.

– Ты, это, Иван, извини, если что, – сказал он, пожимая мне руку. – Не подумавши как-то брякнул.

– Да ничего, я не в обиде, – совершенно искренне сказал я.

На самом деле меня чертовски занимал вопрос, о чем это кучерявый шептался с рыжебородым перед тем, как ко мне подойти. Видимо, выспрашивал подробности. Из тех, которые вслух и на публику не оглашаются.

Хотел бы я знать, что именно это были за подробности… Что это за такие услуги я оказывал в гостинице «Космос», что они сняли с меня подозрение о работе на КГБ?

Пил я не много, только делал вид. Постарался пообщаться хоть понемногу с каждым, потому что вечеринка закончится, а полезные знакомства останутся. Так что моя записная книжка пополнилась на несколько очень полезных номеров. С кучерявым бардом и красномордым любителем анекдотов мы даже немного обсудили возможную совместную работу. Статья в «Здоровье» все-таки произвела впечатление, и кое-кому тоже захотелось… вот так. Ну а я рад стараться, это все-таки моя работа. Любимая, что скрывать. А здесь и личности были, в целом, довольно интересные, так что могло что-то и выгореть. Мне хорошие публикации очень даже пригодятся, в Союз Журналистов без них не примут.

Потом я имел довольно продолжительный и бессвязный разговор с Анатолием. Про Веника. Он был уже нетрезв и довольно экспрессивен.

– Ваня, вот ты скажи, ну что человеку надо? – сокрушался он. – Мы с матерью его разве угнетаем и притесняем? Разве навязываем что-то? Но он ни к чему не стремится ведь! С трупами в морге колупается… Здоровый конь уже вымахал, мне даже про него стыдно с друзьями поговорить…

– Он хороший парень, правда, – сказал я.

– Ваня! – патетически произнес Анатолий и дружески меня приобнял. – Вот ты, я вижу, парень положительный и целеустремленный. Может как-нибудь его заинтересуешь тоже? У меня душа болит, когда я про него думаю… Пропадает же человек! А как он на фортепиано играл, ах! Я думал в консерваторию пойдет, но он даже музыкальную школу бросил… Французский язык… Рисование… И вот как все обернулось. Как из армии вернулся, так все забросил.

«В каком-то смысле, познавательно получилось», – рассуждал я про себя, нетвердо ступая по лестнице в своем подъезде. Достал ключи, выронил, поднял. Прицелился к замочной скважине… Вот черт. Как я ни старался остаться трезвым, все равно не получилось. С каждым по стопочке в процессе разговоров, и – хоба! – я уже навеселе. Мысли ворочаются в голове, как медведь в берлоге во время беспокойного сна, пальцы не слушаются, а тот момент, когда я решил, что доберусь до дома самостоятельно, вообще выпал из памяти.

С замком я наконец-то справился, зашел в коридор и нос к носу столкнулся с Дарьей Ивановной. Она стояла рядом с открытой дверью своей комнаты и как будто меня и ждала.

– Иван, – прошептала она и поманила меня пальцем. – Ты уж прости, что я немного посамоуправничала, но девочка очень просила…