– Черт возьми, Ноа, – бросил я, прислонившись к ней лбом, – ты хочешь, чтобы я умер от инфаркта?

Она прыснула со смеху и закатила глаза.

– Я имею в виду, думал ли ты об этом… – ответила она и чуть отодвинулась, чтобы понаблюдать за мной, как я сам делал пару минут назад.

– Ноа, малышка, да любой нормальный парень, который увидел бы тебя, сразу же подумал бы именно об этом! Разумеется, я не исключение, но если ты не хочешь, то и не нужно. Мы можем подождать…

Ноа нервно прикусила губу.

– Но… как-то несправедливо получается, Ник. Я имею в виду, тебе пришлось пройти через это, а мне…

Я расхохотался.

– Пройти через что? Ты говоришь так, будто это пытка, – сказал я, пытаясь понять ее. – Ноа… я сделал все с удовольствием и, более того, мечтаю повторить, как только у меня появится возможность.

Глаза Ноа искрились удивлением и возбуждением. Иногда я забывал, насколько невинной она может быть.

– Тогда я сделаю то же самое… – храбро заявила она, хотя я уловил некоторое сомнение в ее голосе.

– Нет, – отказался я, с озорством глядя на нее. – Не стоит, Ноа. То, что я делаю с тобой, не зависит от того, что ты хочешь сделать со мной. И такое не надо делать по очереди, правда. Когда ты почувствуешь желание, тогда и начнешь действовать, а если этот момент никогда не наступит, что ж… я найду себе другую, – пошутил я.

Ноа похлопала меня по руке.

– Я серьезно! – воскликнула она, привлекая мое внимание.

Я пытался сдержать улыбку.

– Знаю, Рыжая, прости, но я прошу тебя: не делай того, чего не хочешь, ладно? – ответил я, чмокнув ее в нос.

Ноа несколько раз моргнула, а затем отодвинулась и пытливо посмотрела на меня.

– Значит, ты не против?.. Я не говорю, что не хочу, но вот думаю и… кажется, еще не готова.

Именно за это я ее и люблю. Любая девушка без личности уступила бы только ради того, чтобы доставить мне удовольствие. А Ноа не такая: если она в чем-то не вполне уверена, то, что бы я ни предпринимал, дабы убедить ее, она все равно останется верна себе.

– Иди сюда, – сказал я, притягивая ее к груди и целуя, как будто это был наш последний раз. – Я рад, что ты рядом, милая.

Ноа сладко улыбнулась, и через несколько мгновений мы уже страстно целовались.

5. Ноа

Я окончила школу. Не знаю, проходили ли вы через нечто подобное, но само ощущение оказалось просто прекрасным. Конечно, впереди самое трудное, мне все же нужно поступить в университет – и на самом деле осенью предстояла сложная учеба, однако получение аттестата не сравнимо ни с чем. Это шаг к зрелости и независимости, и чувство было настолько приятным, что меня распирало от счастья, когда я ждала своей очереди вместе с одноклассниками.

Нас приглашали в алфавитном порядке, поэтому Дженна должна была получить аттестат после меня. Церемонию организовали идеально. Она проходила в школьном саду, большие элегантные панно разместили повсюду и украсили надписями, посвященными выпускникам две тысячи шестнадцатого года.

Помню выпускные в старой школе. Их устраивали в спортзале, где из украшений имелись только воздушные шарики. Здесь же декорировали даже деревья. Стулья, предназначенные для родных и близких, обтянули роскошной зеленой и белоснежной тканью (это цвета нашей школы), ну а мантии, разработанные известным дизайнером-модельером, были тоже зеленого оттенка. Безумие, невероятная трата денег, но со временем я научилась не возмущаться: я жила в окружении миллиардеров, и для них такие траты были в порядке вещей.

– Ноа Морган! – объявили в микрофон.

Я испугалась и, нервничая, поднялась на подиум за аттестатом. С сияющей улыбкой посмотрела на ряды родственников: Ник и мама встали, приветствуя меня, такие же радостные и беззаботные, как и я сама. Мама даже прыгала как девчонка, и на моем лице появилась широкая улыбка. Я пожала директору руку и прошла к остальным одноклассникам.

Девушка, у которой балл был выше моего на две десятых, произнесла прощальную речь в честь выпускников. Это было захватывающе и вдохновляюще – ни у кого не получилось бы лучше. У Дженны, стоявшей рядом со мной, потекли слезы, а я смеялась, пытаясь сдержать желание заплакать. Несмотря на то, что я проучилась здесь всего год, это был один из лучших периодов в жизни. Когда я окончательно победила свои предрассудки, то получила в этой школе не только великолепную предуниверситетскую подготовку, но и замечательных подруг.

– Поздравляю, выпуск две тысячи шестнадцатого года! Вы свободны! – взволнованно воскликнул учитель, склонившись к микрофону.

Мы разом подбросили в воздух шапочки. Дженна сжала меня в объятиях так сильно, что было трудно дышать.

– А теперь – вечеринка! – крикнула лучшая подруга, хлопая в ладоши как одержимая.

Я расхохоталась, и вскоре всех ребят окружили родственники, спешившие поздравить выпускников. Мы с Дженной ненадолго распрощались и решительно отправились на поиски родителей.

Вдруг кто-то обхватил меня сзади за талию и поднял в воздух.

– Поздравляю, зубрила! – сказал мне на ухо Ник, опуская меня обратно на землю и крепко целуя в щеку.

Я повернулась и положила руки ему на плечи.

– Спасибо! Я пока не верю в это! – призналась я, уткнувшись лицом в его шею.

Ник снова обнял меня.

Прежде чем я успела поцеловать его, появилась мама и, встав между нами, тоже стиснула меня в объятиях.

– С окончанием школы, Ноа! – закричала она прямо как школьница, вскакивая и увлекая меня за собой.

Я в который раз рассмеялась, одновременно наблюдая, как Ник снисходительно покачал головой и по-доброму усмехнулся. Уильям стоял неподалеку: отчим ласково приобнял меня, когда наконец-то пришла его очередь.

– У нас есть сюрприз, – объявил он.

Я с подозрением посмотрела на всех троих.

– Что вы еще задумали? – с улыбкой спросила я.

Ник взял меня за руку и потянул за собой.

– Пойдем, – сказал он, и я последовала за ними по садовой дорожке. Вокруг сновали люди, и нам потребовалось некоторое время, чтобы добраться до парковки.

Куда ни посмотри, всюду были автомобили – одни с гигантскими яркими бантами, другие с воздушными шарами, привязанными к зеркалам. Боже мой! Неужто родители могли быть настолько сумасшедшими, чтобы купить крутую тачку восемнадцатилетнему подростку?

Ник закрыл мне глаза ладонью и повел по парковке.

– Что ты делаешь? – спросила я и споткнулась о собственные ноги. Внезапно я ощутила растущую тревогу.

«Нет, не может быть…»

– Сюда, Ник, – раздался голос мамы. Похоже, она тоже разволновалась, причем так сильно, как никогда прежде.