В сердцах резко задвинув очередной, пятый по счёту ящик, Пистолетов на секунду задумался, затем, поняв всю бесперспективность своего нахождения здесь, спросил Хигганова:

– Ну, а вы-то зачем здесь?

– Чтобы забрать вас обратно, – ответил тот

– А я не согласен! Я не готов! И не вернусь, пока не закончу расследование, – говоря это, Пистолетов быстро подошел к двери в кладовку, где было единственное узкое окно на пожарную лестницу.

– Но у вас нет выбора, – сказал Хигганов, входя вслед за Вениамином в кладовку. – Или вы останетесь здесь до времени естественной смерти собаки…

– А что будет, если я вернусь наверх? – спросил Пистолетов, и, не услышав никакого ответа, продолжал. – Извините, мне пора бежать. Не забудьте выключить свет.

     Когда Пистолетов выбрался на лестницу, он обнаружил, что снова стал псом.

                *              *              *

     Возле большого краснокирпичного здания, где помещался почтамт, остановилось такси. Выйдя из машины, водитель обошёл её и открыл одну из задних дверей. Из машины на тротуар выскочила обычная белая с черной спиной дворняга. Отбежав на несколько шагов, пёс обернулся и с благодарностью взглянул на водителя. Несколько минут назад водитель подобрал эту собаку недалеко от местных меблирашек, где один старик, очевидно, её хозяин, попросил его подвезти пса до почты, предварительно хорошо заплатив за перевозку.

     Когда Пистолетов выскочил из такси, водитель закрыл дверь и, сев за руль, отъехал, но недалеко, а, остановившись метрах в десяти, стал наблюдать за Пистолетовым через зеркало заднего вида. Очень уж ему было интересно, что будет делать дальше этот его необычный пассажир. Он уже успел заметить за псом какую-то необычную самостоятельность. И только когда Вениамин вошёл в здание почты, водитель, вспомнив, что должен работать, а не наблюдать за какой-то, пусть и сверхсамостоятельной, собакой, завел машину и уехал восвояси.

     Спустя пять или семь минут к тому же отделению почты подъехало ещё одно такси. Выйдя из машины, Аперсанов быстро взбежал по высоким ступеням, открыл входную дверь, и, войдя внутрь, направился к отделению «до востребования». Там, в его собственной ячейке за номером сорок четыре лежал ценный конверт. В это же время Пистолетов, прыгая с ящика на ящик, которыми был заставлен путь к ячейкам, и взбираясь всё выше и выше, тоже подошел к заветной ячейке.

      Свесившись над ячейкой, которая с этой стороны была открыта для удобства закладки писем, Пистолетов взял зубами письмо и хотел было убираться вон, как вдруг почувствовал, что его держит за одну из передних лап какая-то рука, а сам он висит в воздухе Это Аперсанов, просунув руку в ячейку, схватил его за лапу и теперь держит его на весу. Пистолетов бросил письмо на пол, чтобы потом подобрать его, и, извернувшись, ткнулся пастью в державшую его руку. И опять, как в случае с Шаромыжиным, эффект получился потрясающий: Аперсанов, вскрикнув «Ой! Негодяй!» разжал пальцы и выпустил Пистолетова из рук.

      Шлёпнувшись на пол, Пистолетов тут же вскочил на все свои четыре, подобрал письмо и рннулся прочь из почты. Пробегая мимо стоявшего спиной к нему служащего почты, Вениамин услышал его препирательства с Аперсановым, из-за высокой, на всю высоту комнаты решетчатой перегородки не могущим продвинуться дальше.

– Собака! – крикнул Аперсанов служащему, указывая рукой куда-то вперёд. – Остановите эту собаку!

     Что ответил служащий, Пистолетов уже не услышал, так как во весь свой собачий опор нёсся по улице к «Курсору».

     Прибежав к гостинице с конвертом в зубах, Вениамин с помощью Жорика, предупреждённого Дианой и посмотревшего на него с некоторым страхом, вбежал в комнату и, строго взглянув на коридорного(тот сразу прикрыл дверь и вскоре на лестнице послышались его шаги), занялся письмом.

      Осторожно надорвав зубами край конверта, Пистолетов положил конверт на ковер, которым был устлан пол в номере, взял его с другой стороны и, быстро вращая головой, вытряс содержимое на пол.

      «Эге, а это еще что?» – удивленно подумал он, уставившись на выпавший из конверта маленький, примерно в четверть унции, золотой медальон с тиснением в виде женского профиля. Затем взял медальон зубами за цепочку и перенёс на стоявший поодаль низкий столик. При этом медальон лег обратной стороной и Вениамин увидел выдавленные буквы: «АЛС».

      «Неужели люди такие дураки? – подумал Пистолетов, глядя на медальон. – Зачем писать «АЛС» на медальоне? Понятно, что «АЛС» – это аббревиатура. Но что эта аббревиатура может означать? Пофантазируем, Итак, Аперсанов Лев Сергеевич? Сразу отпадает, Аперсанова зовут не Лев, а Андрей, И отчество – Родионович. Пойдём дальше. Александр Львович Свиристелов? Неужели он? Но с какой стати Сашка, полковник полиции, станет убивать никому не известную проститутку? Нонсенс. Что же ещё? Или?…»

      И тут Пистолетова буквально бросило в жар. Он догадался, что эта аббревиатура скорее всего обозначает не фамилию, имя и отчество, а действие. И этим действием является любовь. И выходило, что «Алексей любит Софию».

      «Надо посмотреть полицейские фотографии Софкиного трупа, – решил Пистолетов, протискиваясь в дверь своего кабинета, находившегося, как уже знает читатель, в том же здании, но двумя этажами ниже. – Если на этих фотках не будет медальона, то тогда его мог снять Аперсанов. Или сам «жених»… этот, как его… Блеклов. Ну, сейчас посмотрим».

     Вениамин бросился в свою контору, где на столе лежали полицейские фото трупа Проституткной, разворошил лапой несколько верхних карточек и… не нашёл на груди Проституткиной никакого медальона. Стало очевидно, что Аперсанов или сам Блеклов нанесли Софии визит, между ними возникло что-то вроде ссоры, Проституткина стала шантажироввть разоблачением сексуальных домогательств(а что для политической репутации депутата может быть страшнее?!), и вот тогда и произошло непоправимое. А его, Пистолетова, убили, выходит. просто потому, что он оказался невольным свидетелем этого политического по сути убийства, хотя и явился к Проституткиной уже после того как всё это произошло.

      «Надо немедленно найти Диану! – загорелся Пистолетов. – Хоть пресса у нас не такая, как на Западе, всё-таки она что-то да значит».

     Он подошел к имевшейся здесь на стене кнопке вызова персонала, поднялся на задние лапы, дотянулся передними до кнопки и нажал её. Спустя несколько секунд из динамика послышался голос одного из дежурных,