того самого, который был предупреждён Дианой относительно собаки постоялицы.

– Чего нужно? – осведомился дежурный.

– Гав! – гавкнул Пистолетов.

– Сейчас! – был ответ.

     Пистолетов взял в зубы цепочку медальона, подошёл к двери и стал ждать прихода дежурного. Вскоре открылась дверь, и когда Пистолетов, думая, что это действительно пришел дежурный, взглянул вверх, он увидел вместо дежурного… Аперсанова.

     Прошмыгнув между ног Аперсанова(тот сразу повернулся и ринулся за ним), Пистолетов ринулся на лестницу, сбежал собачьим галопом в вестибюль и, подбежав к закрытой прозрачной двери на улицу, взглянул назад, Аперсанова еще не было видно, но чуткие собачьи уши уловили быстрый топот – это спускался Аперсанов. А к двери – Пистолетов это ясно увидел – со стороны улицы уже подходила молодая пара.

     «Скорее, скорее!»

     Наконец парень толкнул дверь и Иистолетов, пулей вылетев на улицу, понёсся прочь от меблирашек. Сзади – Вениамин это хорошо слышал – раздавался топот бегущих человеческих ног: Аперсанов не отставал.

      Думая, что его преследователь всё-таки отвяжется от него, Пистолетов забежал в открытую дверь одного из магазинов. Но Аперсанов, потеряв пса из виду, остановился у магазина как раз напротив того места, где стоял Вениамин, и начал оглядываться по сторонам. Наконец, оглянувшись назад, он увидел пса, достал из бокового кармана пальто пистолет, взвёл курок и прицелился в него. Пистолетов отчаянно бросился прямо под ноги Аперсанова и, сбив его с ног, пустился по улице наутёк. Сзади раздался выстрел, но пуля попала не в Пистолетова, а в проезжавшую мимо тележку со стоявшим на ней баллоном, в котором под давлением находился лимонад: его везли для заправки раздающего автомата. Но Пистолетову было на это ровным счётом наплевать: не до жиру, как говорится…

                *               *               *

      Ресторан открытого типа с иностранным названием – «Ривьена» – был почти полностью заполнен гламурным народом. Здесь собрались в основном депутаты местной думы, политики одной правящей партии, за отдельным столиком сидели пять или шесть представителей оппозиции, косо посматривавших на остальных. Также за отдельным столиком сидели пять или шесть телохранителей, выделявшихся из остальной массы своими накачанными телами. Среди всей этой массы депутатов, политиков, телохранителей сновали служащие ресторана, разнося по случаю пасмурной прохладной погоды горячительное и закуску.

      За одним из центральных столиков сидели трое: депутат Блеклов, один из его помощников и Диана Таурова. Диана специально напросилась на интервью с Блекловым, у неё не выходила из головы странная история с убийством Проституткиной. И вот теперь, похоже, исполнилась её журналистская мечта: взять по этому щекотливому поводу интервью у одного из самых влиятельных политиков N. Диана вложила кассету в свой автоматически включающийся диктофон и, захлопнув крышку, приготовилась задавать вопросы. Блеклов расписался на фото, которое подсунула ему одна любительница автографов (та буквально рассыпалась в благодарностях), и взглянул на Таурову, ожидая продолжения.

– Вас здесь знают? – был первый вопрос журналистки.

– Ну, в общем, да, – с ложной скромностью ответил депутат.

    И тут на свободном, четвёртом, стуле появилась… похожая окрасом на  бордер-колли короткошерстная дворняга.

– Булька! – узнала его Таурова. – Откуда ты здесь взялся?

     Пистолетов повернул к ней голову, и Диана увидела у него в пасти свисавший на цепочке медальон. Осторожно взяв медальон и потянув, чтобы пёс отдал его(что Пистолетов сразу и сделал), Таурова принялась разглядывать его. У неё мелькнула, сразу превратившись в уверенность, мысль, что за убийством Проституткиной стоит Блеклов. И если у Дианы оставались какие-то сомнения относительно этого дела, то дальнейшие события показали, что она в этих своих выводах оказалась права.

– А ну, дайте его сюда, – предательски дрогнувшим голосом сказал Блеклов, забирая у Тауровой медальон. – Ну конечно… – продолжал он, разглядывая медальон, – Какое право вы имеете вторгаться в чужую жизнь? А?…

      И тут Диана окончательно всё поняла.

– Вы убили её! – дрогнувшим голосом произнесла она. – Вы убили Софию Проституткину!..

– Нет! – побледнев, только и смог сказать потрясённый депутат.

– Да! – на этот раз Таурова была уверена в себе.

– Нет, госпожа Таурова, – раздался вдруг скрипучий голос, в котором Пистолетов узнал голос Аперсанова. – Алекскей не убивал Софию Прости Господи. Я убил её.

      Как только были произнесены эти слова, один из слушавших его завсегдатаев ресторана поднялся с места и бочком-бочком удалился с театра действий. Если бы мы проследили за ним, то увидели бы, что он быстро подошёл к охранявшим тусовку полиционерам и начал что-то объяснять им, показывая рукой в сторону нашего театра действий.

– Я  д о л ж е н  был это сделать, – чуть не плача, продолжал между тем Аперсанов, – Она ведь могла всё испортить. Одно неосторожное слово Чарнову или кому-нибудь ещё и – всё. Я не мог позволить, чтобы  э т о  случилось. Всё было так хорошо, пока не появилась эта собака… Эта собака – это дьявол… Да, это так.  Он появился здесь, чтобы помешать вам стать депутатом. Нет, он освободил меня… от всякой ответственности…

      При этих словах он сунул руку в карман и, выхватив пистолет, прицелился в Пистолетова. Раздался выстрел, и быть бы Вениамину дважды покойником, не будь рядом Дианы. Спихнув его – то ли специально, то ли нет – со стула, она сама попала под пулю и свалилась замертво. Тут на Аперсанова навалились охранники Блеклова, а по проходу уже спешили подошедшие ближе к театру действий полиционеры.

      «О господи, нет!!!» – целая буря чувств буквально захлестнула собачью душу Пистолетова. Он подошёл к ещё горячему трупу Тауровой и лег ему на грудь, выражая этим всю свою скорбь.

                *               *               *

      В тот же день, ближе к вечеру, когда Пистолетов уже смирился с потерей Дианы и, грустный, бродил по набережной протекавшей через N реки, ему попался на глаза висевший на стене одного из домов небольшой ящик-витрина объявлений. Прямо на нём, вверху, сидела какая-то невзрачная, но чистенькая кошка тёмно-леопардового окраса.

      «Леонид Чарнов оправдан – говорилось в объявлении, напечатанном шрифтом не меньше тридцатого размера. – В убийстве Софии Проституткиной обвиняется помощник депутата Блеклова Аперсанов».