— Изволите принять ванну сейчас же? — поинтересовался слуга.

— Да, — кивнул я, надеясь, что после этого он выйдет.

— Я помогу вам раздеться, — и с готовностью принялся расстегивать на мне пояс.

— Эй! — отпрыгнул я от него. — Ты чего?

— Помогаю вам раздеться. Я, всё-таки, приставлен к вам, чтобы прислуживать. Поэтому, я должен вас раздеть и помыть.

— Ты, это, поаккуратнее. Держись на расстоянии. Разденусь я сам, а тебе, так и быть, позволю спинку потереть. Но не более. Понял?

— Как скажете.

Вот, так-то лучше. А то, как-то неправильно, что мужик мужика раздевает, а, потом, ещё и в ванной с ног до головы моет. Может, у них так принято, но мне претит.

К столу я вышел распаренный, с влажными волосами, и, немного, сомлевший. Кроме хозяина замка, здесь сидели Элана, женщина бальзаковского возраста с пышной причёской, в малиновом платье, расшитом жемчугом и серебром с глубоким декольте и жёстким высоким воротником, остроносый щуплый субъект лет тридцати с вороватыми бегающими глазками и сухощавый старик в чёрной бархатной курточке. Мой атласный лазоревый камзол немного стеснял движения с непривычки, а в блестящих лосинах я казался себе нелепым и смешным. Немного мужественности придавали ботфорты, как у Д Артаньяна, но это было слабым утешением. Несмотря на то, что я чувствовал себя по-дурацки, никто из присутствующих за столом не позволил себе ни тени улыбки. В принципе, все остальные одеты были примерно так же. Видимо, мода у них тут такая.

— Прошу вас, Сергей, присаживайтесь, — показал герцог на стул справа от себя. — Вы, как раз, вовремя. Сейчас начнут подавать. А, пока, разрешите представить членов моей семьи. Это — моя жена герцогиня Айенская, это — брат жены лорд Альбер, с моей дочерью вы, уже, знакомы, а это — призрак моего прапрадедушки Гевора.

— Призрак? — только сейчас я заметил, что сквозь старика слегка просвечивают предметы интерьера и у меня на голове зашевелились волосы.

— Да, призрак, — кивнул головой герцог с таким видом, словно речь шла о породе собаки.

— Но, как?

— Молодой человек, видимо, никогда не сталкивался с фамильными призраками замков, — проскрипел старик.

— Д-да.

— Ничего особенного, — отмахнулся хозяин. — Прапрадедушка в своё время отяготил свою карму, и, теперь, вынужден оставаться в этих стенах.

— Я был чернокнижником, — пояснил призрак. — Поэтому, небеса меня не пускают.

— Но, как-то, я призраков по-другому себе представлял. Молчаливые, ходят по ночам и гремят цепями. Ну, или воют.

— По ночам я, действительно, брожу по замку от нечего делать. Мы же не спим. Но, зачем мне греметь цепями? Или выть. Я же не волк.

— Действительно.

В обществе призраков ужинать мне, ещё, не доводилось. Как, впрочем, обедать и завтракать. Я, вообще, до этой минуты считал, что призраки — это что-то из области сказок.

— Я вижу, что моё присутствие вам в диковину, — улыбнулся мне старик. — Поверьте, я — не самое худшее приложение к замку.

— Ну, да, — подтвердила низким грудным голосом герцогиня. — В некоторых замках призраки без головы, или с петлёй на шее и высунутым изо рта прикушенным фиолетовым языком. Малоприятное зрелище. А наш — просто душка. И, притом, родная кровь, как-никак.

— Согласен, — я, как можно убедительней кивнул. — Ещё и связь поколений, и мудрость стариков в одном лице. Всегда можно посоветоваться.

Двери открылись, и прислуга стала заносить блюда. Первой на стол водрузили большую фарфоровую супницу, источающую необыкновенный аромат. У меня, даже, в животе заурчало, от чего я смутился. Тут общество аристократическое, а я животом бурчу. Потом, занесли полное блюдо жареного мяса, блюдо запеченных куропаток, полная ведёрная плошка варёной картошки, блюдо со свежеиспеченными булочками, салатница, больше похожая на тазик и полная салата, и, в завершение всего, бочонок вина литров на двадцать. Как говорится, что тут пить? Пухленький румяный слуга подскочил к столу и принялся разливать половником суп. Причём, даже перед призраком была поставлена тарелка с небольшой порцией.

— А, призраки, разве, едят? — удивился я.

— Мы питаемся запахами, — пояснил Гевор, поводя носом над тарелкой. — Мне вполне этого достаточно.

Я набросился на еду так, словно она была врагом всего человечества, и ожесточённо метал всё в себя. Вообще-то, пока ели, не говорил никто. Наверное, это у них было принято. Зато, потом, когда мы, сыто откинувшись на спинки стульев, отдавали должное молодому вину из бочонка, герцог отхлебнул глоток и повернулся ко мне.

— Расскажите о себе, Сергей, — попросил он.

— Да, ничего особенного, — почему-то, смутился я. — Родом не из этих мест. Я, вообще, не из этого мира, если верить двум ненормальным.

— А, подробнее можно?

— Я вышел из дома, пошёл по улице, а, потом, отключился и очнулся на травке в компании молодого и старика.

— Вы можете их описать?

— Попробую. Молодой парень был в замшевой лиловой куртке, замшевые коричневые лосины и туфли с длинными, острыми, загнутыми кверху, носками. Старый одет в длинную, до самой земли, хламиду. На голове — круглая шапочка, а на груди, на толстой жёлтой цепи, большой медальон в виде круга с выгравированной спиралью и глазом в центре. Ещё, длинная, до пояса, седая борода, которая на самом конце, заплетена в косичку.

— Маг Кулавий и его ученик Жан, — утвердительно кивнул хозяин замка.

— Наверное. По крайней мере, так они и представились. Они сказали, что по чьему-то заказу перенесли меня из моего мира сюда. Зачем — они и сами не знали. Просто сказали, что поступил заказ, и мне надо идти по дороге к магу Марголию.

— Значит, события, наконец, понеслись вскачь и скоро наступит развязка, — герцог в задумчивости одним глотком осушил половину фужера. — Хотя, этого следовало ожидать. Не может же всё это продолжаться вечно?

— А, причём тут я?

— Во время нашего знакомства вы сказали, что не рыцарь. Так?

— Так.

— Я вам поверил, но, тут, увидел ваш меч. Он называется Луч солнца. Магический артефакт, доставшийся нам от древних. Ему тысячи и тысячи лет.

— Да? — я слегка выдвинул меч из ножен и посмотрел на него. — А выглядит, как только что из кузни.

— Видите вязь по клинку? Это язык древних, ныне утраченный. Сейчас, никто не сможет прочитать, что там написано, но, если верить преданиям, там, что-то, типа «Пронзить ночную тьму и явить рассвет». Меч даётся в руки не каждому. Если владелец ему не угоден, то это чревато увечьями. Нет, если он в ножнах, то ведёт себя вполне миролюбиво. Но, если его вытащить… Именно поэтому я и уточнил, доставали ли вы его. А, если меч признает хозяина, то между ними устанавливается прочная связь, и