Когда было создано государство Израиль, он был его первым президентом вплоть до своей смерти в 1952 году.

Одним из первых шагов Вейцмана стало разрешение спора между политическими сионистами и практическими сионистами. Политические сионисты, следуя по стопам Герцля, отдавали приоритет дипломатической деятельности, чтобы заручиться международной поддержкой еврейской родины в Палестине. Практические сионисты, напротив, делали упор на организацию еврейской иммиграции в Палестину, приобретение земли, заселение и создание там еврейской экономики. Спор шел не только о средствах, но и об истинном смысле сионизма. На Восьмом сионистском конгрессе в 1907 г. Вейцман предложил новый термин - "синтетический сионизм" - и утверждал, что эти два подхода дополняют друг друга, представляя собой, по сути, две стороны одной медали. Политический подтекст нового термина, заключающийся в том, что оба подхода должны применяться одновременно, удовлетворил обе фракции.

Большая часть усилий Вейцмана была направлена на то, чтобы заручиться поддержкой британского правительства в реализации сионистского проекта в Палестине. Он не был непосредственно знаком с арабской проблемой и не имел собственной политики ее решения. В целом ему казалось, что арабы Палестины - это не отдельная политическая община с собственными национальными устремлениями, а крошечная часть большой арабской нации, и он также ожидал, что экономические интересы будут обусловливать их противодействие сионизму. В моральном превосходстве еврейских притязаний над арабскими претензиями на родину в Палестине он никогда не сомневался.

В значительной степени отношение Вейцмана к палестинским арабам определялось его более широкой стратегией - добиться поддержки сионизма со стороны Великобритании. Чем глубже и сложнее становились его переговоры с британским правительством в ходе Первой мировой войны, тем меньше внимания он уделял локальным трудностям с палестинскими арабами. Чтобы заручиться поддержкой британцев в создании еврейского содружества в Палестине, он минимизировал опасность организованного арабского сопротивления. При этом он апеллировал не только к британским имперским интересам, связанным с наличием дружественного государства в регионе, имеющем огромное стратегическое значение, но и к британскому идеализму. Его усилия увенчались успехом, когда 2 ноября 1917 г. министр иностранных дел Артур Дж. Бальфур написал лорду Ротшильду письмо, в котором говорилось следующее,

Правительство Его Величества благосклонно относится к созданию в Палестине национального дома для еврейского народа и приложит все усилия для содействия достижению этой цели при четком понимании того, что не должно быть сделано ничего, что могло бы нанести ущерб гражданским и религиозным правам существующих в Палестине нееврейских общин или правам и политическому статусу, которыми пользуются евреи в любой другой стране.

Декларация Бальфура, как стали называть это письмо, стала крупным триумфом сионистской дипломатии. На момент ее принятия еврейское население Палестины составляло около 56 тыс. человек, тогда как арабское - 600 тыс. человек, или менее 10%. Учитывая, что арабы составляли более 90% населения, обещание не ущемлять их гражданские и религиозные права было явно пустоватым, поскольку полностью игнорировало их политические права. Публичное обещание Великобритании евреям невозможно было совместить ни с обещанием, данным ранее Хусейну, шарифу Мекки, поддержать создание независимого арабского королевства после войны в обмен на восстание арабов против Османской империи, ни с секретным соглашением Сайкса-Пико 1916 г. о разделе Ближнего Востока на британскую и французскую сферы влияния в случае победы союзников. Эти непримиримые обещания военного времени вернулись в Британию на следующий день после победы союзников. Однако, как считал Вейцман, Декларация Бальфура, несмотря на все ее двусмысленности и ограничения, давала евреям золотой ключ, позволяющий отпереть двери Палестины и стать ее хозяевами.

После войны отношение Вейцмана к палестинским арабам по-прежнему определялось необходимостью сохранения британской поддержки зарождающегося еврейского национального дома. Поддерживая во время войны панарабское движение под руководством шарифа Мекки, Великобритания не испытывала симпатий к идее формирования арабов Палестины как самостоятельного политического образования. Ее политика заключалась в том, чтобы сделать хашимитских принцев, сыновей шарифа Мекки, правителями полунезависимых арабских государств. Принц Фейсал, руководитель арабского восстания против турок, стал королем Сирии, но после того как французы вытеснили его из сферы своего влияния, англичане добились для него иракского престола. Его старший брат Абдулла был назначен правителем эмирата Трансиордания, созданного Великобританией в 1921 году. Таким образом, Ирак и Трансиордания стали двумя основными опорами британской империи на Ближнем Востоке после Первой мировой войны (карта 2).

Вейцману не потребовалось много времени, чтобы сориентироваться на новой карте Ближнего Востока. Взяв пример с англичан, он игнорировал претензии палестинских арабов и стремился договориться с

хашимитскими правителями соседних арабских стран. На этом было основано соглашение, подписанное им с Фейсалом 3 января 1919 года. Оно одобряло Декларацию Бальфура и предусматривало "самую сердечную добрую волю и взаимопонимание" между арабами и евреями в реализации их национальных устремлений на соответствующих территориях в Палестине. Однако жизнь этого соглашения была очень короткой, поскольку оно противоречило общественному мнению в арабском мире. Независимо от того, имел ли Фейсал право подписывать соглашение, касающееся в первую очередь палестинских арабов, его вынудили собственные националистически настроенные последователи заявить о недопустимости отделения Палестины от Сирии и противоречии сионистских устремлений к созданию государства с арабскими идеями. В глазах арабов главным результатом интермеццо Вейцман - Фейсал стало определение сионизма как союзника британского империализма на Ближнем Востоке и препятствия в их собственной борьбе за самоопределение.

В 1918-20 гг. сионисты выдвинули свою максималистскую интерпретацию Декларации Бальфура. Они добивались международного признания еврейских притязаний на Палестину и хотели, чтобы еврейский национальный дом простирался по обоим берегам реки Иордан. Когда на Парижской мирной конференции Вейцмана спросили, что подразумевается под еврейским национальным домом, он, как известно, ответил: "Сделать Палестину такой же еврейской, как Англию - английской". Однако он был осторожен и не стал открыто говорить о государстве, чтобы не дать повода для обвинений в том, что еврейское меньшинство планирует стать хозяином над арабским большинством. Хотя еврейское государство с еврейским большинством было его конечной и неизменной целью, он считал, что к этой цели нужно идти постепенно, эволюционно и без провокаций.

Политику Вейцмана в отношении палестинских арабов принято называть умеренной, но она была умеренной скорее по стилю, чем по сути. Несмотря на терпение и благоразумие, а также готовность прислушиваться к мнению арабов, он был бескомпромиссен в отстаивании еврейских интересов в Палестине. Он был готов принять арабов в качестве партнеров по управлению Палестиной через выборный совет на основе паритета между двумя общинами, но не принимал их в качестве равноправных партнеров в переговорах о будущем страны. По его мнению, эти переговоры должны вестись исключительно между Великобританией и евреями.

Неудивительно, что