видите шлюпку? – спросил Лестрэндж у капитана, который встал на ноги, осматривая горизонт.

– Ни следа! – ответил Лефарж. – Будь проклят этот ирландец! Когда бы не он, я успел бы как следует снабдить лодки провизией; а теперь не знаю даже, что у нас есть. Что у вас там на носу, Дженкинс?

– Два мешка хлеба и бочонок воды, – сказал тот.

– Какой там бочонок! – перебил другой голос. – Ты хочешь сказать, полбочонка!

– И то правда, – согласился Дженкинс, – наберется не больше двух галлонов.

– Будь проклят этот ирландец! – вновь вскричал Лефарж.

– Еле хватит по полковшика на душу, – заметал Дженкинс.

– Быть может, второй баркас успел лучше запастись. – продолжал Лефарж, – пойдем к нему.

– Он сам идет к нам, – сказал загребной.

– Капитан, – снова спросил Лестрэндж, – вы уверены, что не видите шлюпки?

– Ни малейшего признака, – повторил Лефарж.

Несчастный опустил голову на грудь.

Однако ему не пришлось долго раздумывать над своими заботами, так как вокруг него начинала разыгрываться одна из ужаснейших трагедий в летописях морской жизни.

Когда баркасы достаточно сблизились для оклика, на носу первого поднялся человек.

– Гей, там! – сколько у вас воды?

– Ни капли!

Ответ ясно прозвучал в мирном лунном воздухе. Услыхав его, люди в первом баркасе перестали грести, и видно было, как с поднятых весел стекали капли, сверкая бриллиантами при свете месяца.

– Гей, там, баркас! – крикнул человек на носу. – Налегай на весла.

– Молчать, негодяй! – крикнул Лефарж – Кто ты, чтобы командовать?

– Сам негодяй! – отозвался тот. – Ребята, заворачивай!

Гребцы штирборта дали задний ход, и лодка завернула.

Случайно в первый баркас попали все худшие матросы «Нортумберлэнда», и Лефарж оказался совершенно бессильным перед ними.

– Ложись в дрейф! – донеслось с второго баркаса, с трудом подвигавшегося к первому.

– Налегай на весла! – крикнул матрос на носу, возвышавшийся над другими, как злой гений, временно ваявший власть над событиями, – Подними весла! Лучше покончить сразу.

Второй баркас, в свою очередь, перестал грести и остановился на расстоянии одного кабельтова.

– Сколько у вас воды? – прозвучал голос боцмана.

– Не хватит всем по одному разу напиться.

Лефарж сделал движение встать, но загребной хватил его веслом, и он свалился на дно лодки.

– Дайте нам воды, ради Бога! – послышался голос боцмана. – В горле пересохло от гребли, и тут с нами женщина.

Человек на носу внезапно разразился потоком брани.

– Дайте нам воды, – упорствовал голос боцмана, – не то, клянусь дьяволом, мы пойдем на абордаж!

Не успел он кончить, как угроза уже была приведена в исполнение. Сражение длилось недолго: второй баркас был чересчур переполнен для борьбы. Люди штирборта на первом баркасе сражались веслами, в то время как сидевшие у левого борта удерживали лодку в равновесии.

Скоро все было кончено, и второй баркас отчалил. Половина людей на нем были ранены в голову, причем двое из них лежали без сознания.

Было это на закате следующего дня. Первый баркас лежал в дрейфе. Последняя капля воды была выпита давным-давно.

Подобно грозному приведению, второй баркас преследовал его весь день, моля о воде, которой больше не было. Люди первого баркаса, мрачные и угрюмые, подавленные сознанием преступления, мучимые жаждой и голосами своих жертв, принимались усиленно грести, как только вторая лодка пыталась к ним приблизиться.

Время от времени, как бы движимые общим побуждением, они выкрикивали в один голос:

– Нет во-ды!

Но напрасно они опрокидывали бочонок, чтобы доказать, что он пуст, – обезумевшие от жажды несчастные не верили им, убежденные, что товарищи утаивают от них воду.

В тот миг, когда солнце коснулось воды, Лестрэндж стряхнул овладевшее им оцепенение, приподнялся и заглянул через шкафут. На расстоянии кабельтова он увидал второй баркас, освещенный светом заходящего солнца, и населявшие его призраки, которые, при виде поднявшегося человека, высунули в немой мольбе на показ свои почерневшие языки.

О последовавшей ночи невозможно говорить. Мучения жажды были ничто в сравнении с пыткой от хнычущей мольбы, доносившейся к ним время от времени в течение всей ночи.

Когда, наконец, их завидел французский китоловный корабль Араго, люди на первом баркасе были еще живы, но трое из них потеряли рассудок. На втором баркасе не уцелело ни одного.

Часть II

Глава XI. Остров

– Дети!.. – крикнул Пэдди. Он держался на краспиц-салинге, освещенный восходящим солнцем, между тем как дети, закинув головы, смотрели на него снизу. – Дети! Впереди нас остров!

– Ура! – завопил Дик. Он не вполне понимал, что такое значит остров, но голос Пэдди выражал необычайное ликование.

– Земля и есть! – сказал тот, спускаясь на палубу. – Идите сюда на нос, я вам покажу…

Он взлез на бревна и поднял Эммелину на руки; даже с такой незначительной вышины ей удалось разобрать на горизонте какой-то предмет неопределенного цвета – скажем, зеленоватого. После того, как Дик взглянул, в свою очередь, и объявил, что и смотреть-то не на что, Пэдди стал готовиться к отбытию.

Только теперь, при виде земли, он впервые смутно почувствовал ужас того положения, из которого им неожиданно открывался исход.

Он наскоро покормил детей бисквитами и мясными консервами, потом принялся собирать вещи и складывать их в шлюпку, грызя бисквит на ходу. В шлюпку отправились: сверток фланели, все старое платье, футляр с нитками и иголками, какие водятся иногда у моряков, полмешка картофеля, старая пила и много всякой мелочи, не говоря уже о воде и провизии, которые они раньше взяли с собой. Когда все было готово, он прошел с детьми на нос посмотреть, что делается с островом.

За каких-нибудь час-два времени остров значительно приблизился и отодвинулся вправо; это означало, что бриг относится довольно быстрым течением, и что остров останется мили на две, на три в стороне от него. Хорошо еще, что они имели в своем распоряжении шлюпку.

– Вокруг него со всех сторон море, – заметила Эммелина, сидя на плече у Пэдди и разглядывая остров, на котором уже ясно виднелась зелень деревьев, выделяясь оазисом на сверкающей небесной лазури моря.

– Мы туда идем, Пэдди? – спросил Дик.

– Туда, и на всех парах, – объявил Баттон. – К полудню причалим, а не то и раньше.

Ветер посвежел и дул прямо с острова, как будто последний тщетно пытался сдуть их прочь…

О, что это был за свежий душистый ветерок! Сколько тропических растений слили свои ароматы в один букет!..

– Понюхайте, – сказала Эммелина, раздувая ноздри. – Это то же, что я чувствовала вчера вечером, только сильнее.

По последнему вычислению, сделанному на «Нортумберленде», корабль находился на юго-восток от Маркизских островов. Таким образом, это был, очевидно, один из мелких пустынных островков, лежащих на