тела дряхлой империи. Интересно, осознавал ли эти угрозы сам Саин? Конечно же, осознавал. Так что впереди у Неро была долгая и тяжелая игра с опытным и изворотливым противником. Ему придется пройти по краю и сделать так, чтобы Саин доверился ему, а сам Неро при этом имел полный контроль над всеми магами, которых привлечет в империю новый закон, изданный Торлорном.

Если бы Башня была полна сил, то такой жест моментально был бы объявлен Ересью, а правители соседних государств выдвинули бы против Шамограда свои армии, усиленные колдунами местных Башен. Как это было в свое время с Ересью Малтора. Однако, в том числе и стараниями Неро, Шамоградская Башня фактически разгромлена, а в Круге не хватает уже двух архимагов. Трибунал же без него, Осиора и еще двух братьев, по сути, вовсе перестал существовать, а Имирий был слишком труслив для того, чтобы действовать самостоятельно. Пройдут месяцы, а может и больше, прежде чем Круг оправится от произошедшего и сумеет как-то отреагировать на инициативу Саина Торлорна. Тем более, в обозримой истории поклонники Устава с такими проблемами еще не сталкивались: правители крупнейшего государства континента полноценными правами магов никогда не наделяли, это всегда исходило от самих колдунов, что поднимали восстания, стремясь занять место тогдашних правителей в социальной иерархии. Сейчас же он, Неро, становился архитектором новой реальности, когда маг — это не просто мантия, жетон и сила, но еще и титулы, влияние и капитал. Закостенелый Имирий точно впадет в ступор от такого расклада, а этого Неро только и ждал. Бездействие и шок, пока он будет собирать вокруг себя все новых и новых сторонников — вот что ему нужно, пока будет формироваться новое сословие в границах империи. Только теперь это все будет проходить смело и открыто.

Мысли Неро уже окончательно улетели куда-то ввысь, когда дверь в кабинет тихонечко приоткрылась, а внутрь скользнула тонкая фигура. Не успел маг сказать и слова, как длинные прохладные пальцы Кири легли на шею истигатора, разгоняя по ней кровь.

— Все хорошо, милый? Я видела, от тебя вышел какой-то головорез, — шепнула девушка на ухо магу.

— Не называй так Асана. Он высококлассный специалист, — усмехнулся Неро, проводя ладонью по щеке девушки.

— Головорез как он есть, — фыркнула Кири. — У тебя с ним дела?

— Именно, — ответил Неро, перехватывая руки Кири и усаживая девушку к себе на колени, — скажи, как ты так лихо определяешь бандитов?

— У них всех глаза мертвецов, — засмеялась Кири, пока ладони Неро скользили по ее ногам и бедрам, выше, под вечерний халат, — а вот ты, вижу, живее всех живых.

Тут Кири была права. Когда пружина заговора разжалась, и переворот случился, когда неизвестность отступила, а Неро снова стал хозяином своей собственной жизни, к нему вернулись и силы, и желание. И он совершенно не пожалел о том, что выкупил тогда Кири. Теперь в их близости стало больше… доверия и искренности. Потому что теперь она была в его постели по собственному желанию, а не от того, что он заплатил мамаше Исите.

У Неро с молодости не было подобных отношений. Он всегда рассматривал плотские утехи лишь как способ сбросить напряжение, очистить голову и добиться крепкого, и спокойного сна. Так что сейчас то, что происходило между ним и Кири, было почти волнующим, будоражащим.

— Конечно, как тут остаться равнодушным, — улыбнулся истигатор, резко прижимая к себе девушку, от чего Кири довольно взвизгнула и рассмеялась, — когда ко мне подкрадывается такая прелесть.

Легкие касания, смешки, необходимость договариваться и следить за тем, чтобы хорошо было обоим. Неро с удивлением для себя открыл эмоциональную сторону близости, то, что он с презрением долгие годы наблюдал между Виолой и Осиором. Только эти двое переходили все границы разумного, сжигая друг друга в яростном пламени обоюдной страсти, Кири же стала для него приятным и теплым пламенем свечи, который звал его домой. Ненавязчивым, нежным и немного игривым.

Завтра ему предстоит встреча с Саином Торлорном, так что сейчас дела подождут.

Глава 5. Прекрасный путь домой

Я стоял на носу торгового судна и всматривался в полоску берега, что появилась на горизонте. Лаолиса. Наконец-то наше путешествие подходило к концу и, как я надеялся, я скоро опять встречусь со своим учителем.

Путешествие на юг оказалось не таким изматывающим и долгим, как дорога в Шамоград почти два года назад. С нами не было раненного учителя, который трясся в телеге, не было и сундуков с пожитками или ворчливого Ирмана.

Урок же, который Витати преподала Отавии, пошел принцессе на пользу. Девушка стала меньше стенать, хотя недовольство, исходившее от императорской особы, можно было, казалось, временами нарезать ножом. Небольшие сложности возникли во время перехода границы империи и Бенжи, но потом мы выбрались на Имперский Тракт, и вся дорога превратилась почти в легкую прогулку.

Витати торопилась. По плану келандки, мы должны были выбраться к побережью до наступления реальных холодов. И если во время следования по Тракту проблем с ночлегом не было, ведь буквально каждый час от дороги отходили ответвления, что вели к небольшим поселениям, постоялым домам или целым городам, то уже в Гоунсе я почувствовал эту гонку с природой. Наш последний ночлег на континенте мы устроили за чертой города, у небольшой рощи с вековыми лиственницами, а еще до рассвета двинули в порт — искать подходящий корабль.

И вот, после десятка переговоров с капитанами, торга, трех дней на постоялом дворе недалеко от порта Шасана, мы нашли подходящее судно и отплыли от берегов Западной Дагерии в сторону Лаолисы.

В целом, плавание выдалось спокойным, но нет-нет, я замечал косые взгляды, которые матросы бросали на Витати. Чернокожая уроженка степей Келанда без рабского ошейника и с тяжелой саблей на поясе, Витати вызывала недоумение и оторопь. Но боевая стать и тяжелый, проникающий в самое нутро взгляд девушки, говорили сами за себя — как-то задеть или оскорбить дочь Степи даже не пытались, просто обходили стороной.

А вот Отавия произвела на судне целый фурор. Будучи красавицей, она приковывала взгляды грубой матросни, которая буквально стелилась перед девушкой, дабы заслужить ее улыбку или легкое касание рукава. Корабельный кок вовсе из кожи вон лез, лишь бы угодить пассажирке, а капитан постоянно приглашал Отавию отобедать или отужинать в импровизированную кают-кампанию, которая одновременно была и его каютой, и рабочим кабинетом, а мне лишь оставалось недобро коситься