Я н а. Какие версии, кто их мог натравить?

В а д и м. Да мы сами не знаем. Если дело в недвижимости, то рейдеры объявились бы. Есть версия… (Путано объясняет, что, возможно, удар направлен на бизнес брата.) Так вот, отвезли в здание УБЭПа, во вторник дело было, держали допоздна. Из кассы пропало девять миллионов денег, а в протокол записали, что забрали только десять — двадцать процентов от этой суммы.

Я н а. Так часто бывает. Но если приехали семь следаков, убэповцы — значит, был заказ и на момент ареста дело уже склеили.

И р и н а. Четыре следователя поменялось.

Я н а. Точно дело заказное, раз четверо поменялось, на какого-нибудь младшего и пьяного все повесят, если что. А вы как работали?

В а д и м. Сначала мы строго по закону! Выручку из автоматов принимала инкассация. Как-то раз нам позвонили из супермаркета и говорят: пришли другие владельцы автоматов, предлагают пятнадцать тысяч рублей в месяц плюс годовой бонус; так что платите столько или демонтируйте ваш автомат. Мы начали считать и не поняли, на чем конкуренты зарабатывают, раз готовы платить больше нас. Потом выяснилось, что вместо инкассации люди сгружают нал в мешок и везут в конторы, которые занимаются обналичкой. За то, что ты привез им нал, они тебе платят два-четыре процента от суммы — вот они и смогли сетям предложить пятнадцать тысяч рублей в месяц, а мы нет. И тогда мы пошли на эту схему. Представьте, мы развивали бизнес восемь лет, и что, все продавать и уходить?

Я н а. Может, вас обнальщики и сдали? Их, наверное, припугнули — и они сдали. Ну, очень похоже.

В а д и м. Вот вы встречаетесь с депутатами, еще кем-то. Правильно я чувствую, что Медведев ментов задвигает?

Я н а. Есть такие движения, но наверху все противоречиво.

В а д и м. Знаете, они хуже бандитов девяностых, у тех хотя бы действовали договоренности. Ты платил кому-то, и тебя не трогали. А эти разденут, деньги высосут, вообще голый останешься. Знаете, в тюрьме все меняется. На свободе ты думаешь: не хочешь и на день туда, а когда попадаешь, от тоски и трем годам рад.

Я н а. Бывает. У нас одна радовалась, что десять лет дали, хоть какая-то определенность.

Вадим молчит, Ирина с Яной тоже, а я записываю: типичный предприниматель — это вовсе не похожая на героев «Атланта» Яна с ее боксом и не герои журнала, где я работал, а крошечный, прибитый и пуганый человек.

Вадим — нервно хватается за телефон, когда звонят. Он вел дела вбелую, не совал нос куда не следует. Хотел оставить на плаву бизнес, которому отдал столько сил, согласился обходить закон, чтобы угнаться за конкурентами. Его бросили в СИЗО, избили, прессанули.

И вот он вышел. Вместо того чтобы возмутиться и встать во весь рост, вжал голову в плечи. Смотрит на жену с благодарностью, а ей хочется, чтобы побыстрее все это кончилось, потому что довели, был срыв и не один, и нервный платок в руках.

«Закошмарили коммерсов», короче, те не знают, куда метаться и к кому бросаться.

Бывшие бандиты перекочевали в милицию, прокуратуру, суд, ФСБ и дерут с предпринимателей ренту. Государство отворачивается — особенно в столицах и крупных городах, где сливки жирнее. Налоги оно оставляет себе, а мзду дарит опричникам.

Брошенные в террариум мыши молчат, когда мимо, сканируя мир, ползет гад — надеятся, что в глаза взглянет не им. Отцы нации знают о гибкости человеческой природы и поощряют эту версию естественного отбора. Историки твердят, что она приводит к деградации и взаимоистреблению, но кто их, очкариков, слушает.

Я н а. Так, с обвинением понятно. Расскажите, как вымогали взятки.

В а д и м. Угрожали арестовать Ирину и бухгалтера по двести десятой статье[9].

И р и н а. Сначала звонили, давили: «Муж вам дорог?!» Требовали денег за смену меры пресечения. Мужа в то время избили в тюрьме, я чувствовала, что он подавлен, но не стала прогибаться, тянула с ответом. Они, видимо, поняли, что я не хочу платить, и вот в последние выходные декабря человек позвонил: у вас самой могут быть проблемы. Я наорала на него, бросила трубку, а сама села ждать, когда за мной придут, заберут, начала с ума сходить. А в январе через знакомых меня находит Элла…

Я н а. Знакомые — я очень люблю эту тему, когда выплывают всякие друзья старые, и ты понимаешь, что они стали проводником всякого говна.

И р и н а. Новикова повторяла все то же, но в мягкой форме. Предлагала платить миллион частями. Звонит ночью — берите сто пятьдесят тысяч долларов, прямо сейчас, и езжайте на Кутузовский.

Я н а. Представляете: рождается девочка, хорошенькая такая, родители называют ее Эллой, а она вырастает и херак — миллион долларов вымогает!

И р и н а. У меня мама с начала года три раза лежала в больнице. Я бегаю, чувствую, что мне все страшнее. А потом поняла, что схожу с ума, не могу больше, и сдала Эллу. Взяла меченые купюры, пошла на встречу. Там ее и повязали. (Жалюзи режут солнце, клен блестит после ливня и заслоняет комнату от лучей, но они прорываются, поджигают волосы Яны, которая сидит спиной к окну, касаются плеча Вадима, слепят Ирину.)

Я н а. Значит, так — что посоветовать. Больше контактов с прессой. В интервью нельзя говорить: «Я всегда со всеми договаривался», создастся впечатление, что вы такой же взяточник. Надо так: «Дело сфабриковано для того, чтобы потом с нас вымогать взятки!» У каждого бизнесмена, между нами, рыло в пуху. В какой-то день своей жизни мы все использовали схемы на грани. Поэтому у нас становятся виноватые глаза при виде человека в форме. Но это бред, вы не обязаны краснеть, если в девяносто пятом году писались в штаны, а не в горшок!

В а д и м. Нам вменяют более серьезные статьи!

Я н а. У вас ситуация вообще дикая. Представьте, вы ехали по лесу на телеге, вам на голову свалились бандиты, ограбили и пару человек еще прирезали. Чтобы их победить, надо стать таким же сильным, как они. Ваш плюс, что о вас уже писали, суд знает, что по вашему делу проходит взятка и что судья, вынося приговор, может как бы встать на сторону потенциальных преступников. Вас таких тысячи… Нас пока тысячи! Мы как гриб, на который наступаешь, а он пыль пускает.

И р и н а. Первый канал, программа «Человек и закон» — приехали, выслушали, загорелись нашим делом. Но им кто-то позвонил и сюжет не пустили.

Я н а. Ничего, гавканье помогает — есть шанс, что впишетесь в конъюнктурную игру. В нашем деле ФСБ заинтересовалась тем, что ФСКН творит…

В а д и м. Надо действительно не терять темп и выступать, выступать!

Прощаясь, посетители застревают в дверях, желая постоять в защитном поле человека, который вылез из террариума. Яна чувствует, подходит к ним и говорит: «Запомните, главное — громче кричать и не стесняться. Упирайте на то, что дело коррупционное, о чем свидетельствуют Элла и ее шантаж. Вы теперь вместе. Он вышел. Ты с ним. Боритесь!» Психотерапевт Яна подходит к пациентам, чтобы образовать с ними круг, и пожимает руки.