И я с удовольствием отметил, что у него есть обручальное кольцо, а у красотки Карины нет. Любовница значит. Пока женушка там с детьми на даче, или у родителей, Павел Ольховский, мой будущий стоматолог, на вечеринке рядышком с шикарной Кариной. Ну всё правильно. Наш человек.

Впрочем, не моё дело, каждый живёт как хочет. Я приятно улыбнулся Карине и отошел, пообещав лечить зубы обязательно только у них в кабинете.

Вечеринка немного утомила. Венера бесконечно бегала за мной, требовала танцевать с ней, потом я старался её избегать. Заводить близкое знакомство с такой девицей, это значит попасть в самые сети, а я пока на это не готов, даже ради денег её папаши.

Домой я вернулся около одиннадцати.

Вышел из лифта, обернулся… на лестнице никого.

Ну, не всё коту… Она придёт, точно придёт…

Не сегодня и возможно не завтра, но обязательно придёт…

Только открыла глаза, тут же подскочила как ужаленная, и словно одурелая до обеда убирала в квартире. Сегодня хваталась за всё подряд, лишь бы не останавливаться, не думать, не вспоминать.

Но пару раз я всё же встала посреди квартиры, всё же прижала ладонь к лицу — неужели это я могла там быть. Разве я?

Краснела и улыбалась, качала головой, отгоняя от себя затягивающие в другое измерение мысли.

Я сама пошла в квартиру к мужчине.

Как же я могла так поступить?

Ведь это — самая настоящая измена.

А вдруг кто-то видел и расскажет Паше?

Снова краснела, в страхе пыталась вспомнить, не было ли кого-то в тот момент поблизости.

Страшно от того, что я могу вот так просто, собственными руками разрушить нашу семью.

Почему-то совсем забыла, что Паша, давно и спокойно изменяет. Но я совершенно искренне полагала — я во всём виновата и разведёмся мы только по моей вине.

Потом возмущалась собственным мыслям, пыталась приглушить их тем, что никто ничего не знает, и не узнает никогда. Тогда зачем устраивать истерику? Нужно просто молчать и вести себя, так словно бы ничего не произошло.

В конце концов, я смогла взять себя в руки. Но немного боялась, виноватый взгляд выдаст меня с головой. Казалось, только лишь взгляну на мужа, он сразу же всё поймет.

Я шла к зеркалу и репетировала, как посмотреть на него, так, чтобы он не понял.

После обеда поехала за Юрой.

Лилия Ивановна — мама Паши, прекрасная женщина. Меня любит, Юрку обожает.

Знала бы она, что её сыночек вытворяет. Сыночек то ладно, а вот если бы узнала что вытворяю я, вот это было бы совсем плохо. Ведь сыночек это сыночек, а невестка уже другое. Не думаю, что она сразу возненавидела бы меня, но и по голове не погладила бы, это точно.

Сказала бы — ,Жена должна оставаться верной, чтобы не вытворял муж,.

Если бы я была свекровью, я бы именно так и говорила.

Хорошо что она живёт далеко от нас, при её характере, лезла бы к нам постоянно, а так только по телефону. В отдалении мы любим друг друга больше.

От свекрови уехали, прошлись с малым по парку, покатались на каруселях. Около пяти вернулись домой.

С порога слышу, муж дома. В лицо сразу вся моя кровь бросилась, как нарочно. Столько репетировала, а как услышала что он дома, все мои репетиции не помогли — покраснела как рак.

— Софья, это вы? — кричит из спальни.

— Мы, а ты кого ждал?

— Папа, привет! — малой только разулся сразу побежал к нему показывать подарки, — смотри, что бабушка мне купила!

Я копошилась в прихожей, потом сразу на кухню.

— Соня! — Паша зовёт.

Вошла в спальню, лежит на кровати включил телевизор. Отдыхает.

— Что это ты валяешься? — спрашиваю.

— Да устал от этого семинара. Если бы не новые технологии, я бы на эти семинары ни ногой, ты же знаешь. Иди сюда, — он хлопнул на место рядом с собой.

Я замешкалась, потом присела на край кровати.

— Иди ближе, — сказал он.

Я подлезла, легла ему на плечо, он обнял. С одной стороны Юра, с другой я.

И мне стало вдруг ужасно стыдно. Я обхватила мужа рукой, а он обхватил меня и какое-то время мы молча смотрели в телевизор.

Прям идиллия.

— Пап, а бабушка сказала, что в детстве ты был, копия я.

— А может это ты — копия я? — усмехнулся Паша. — А ну Юрка, принеси мою сумку, в прихожей лежит.

Малой вскочил, побежал в прихожую притащил сумку. Паша порылся и достал коробочку синего цвета.

— Пап, что это?

— А это вот, маме подарок, — он протянул коробочку мне.

Я взяла, удивлённо взглянула. С чего бы это? Не часто он мне что-то дарит.

— Открывай, — Паша весело приподнял брови.

Открыла, а там серьги золотые с синими камешками.

— Ой, Паша, какие они красивые.

Муж довольно улыбнулся.

— Правда, сапфиры пока искусственные, но вот как только дом построим, будут тебе и настоящие. Всё у тебя будет.

— Паша, спасибо, — я поцеловала его в щёку и пошла примерять серьги.

— Пап, а мне что?

— А тебе в твоей комнате. Иди, смотри.

Юрка стремительно скатился с кровати и пулей выскочил из спальни.

И сразу послышался радостный возглас.

— Железная дорога, вот это да!

Я обернулась показывая мужу уши в серьгах, улыбнулась, а Паша улыбнулся в ответ.

— Тебе очень идут эти синие камешки.

— Ты так считаешь?

— Я это знаю.

Я снова легла рядом с ним. Он обнял.

— Может сходим куда-нибудь на следующие выходные? В цирк, или в кино? Можно на каток, или в боулинг.

— О, давайте сходим! — кричит Юра из своей комнаты.

Ну вот, хорошо же?

Ведь живём, и всё у нас прекрасно. И зачем заводить всяких там любовниц, зачем?

О себе я подумала, что больше никогда, ни при каких обстоятельствах не полезу ни в чью квартиру.

Никогда.

Началась неделя, такая же как и сотни других недель.

В садик, домой, уборка, обед, ужин…

Всё дальше отодвигалось в памяти то досадное происшествие с соседом, всё меньше хотелось о нём вспоминать.

Но это днём, а ночью…

Как только ложилась в постель, закрывала глаза, мысли, что пыталась сдерживать целый день, с силой набрасывалось ночью, и я уже никак не могла отвертеться. Раз за разом, бесконечно прокручиваю в памяти тот вечер. Не могу не думать…