– Почему все это произошло в лаборатории?

– Там находились результаты проекта «Лазарь», – ответила Кейт.

– Шомон тоже.

– Напомню вам, что он был мертв уже больше года и никто до сих пор не знал, чей это труп.

В определенном смысле она была права. Натан попытался найти другое объяснение, связанное с выбором места преступления:

– Но ведь известно, что дичь наиболее уязвима у себя в норе. Все охотники знают это.

Кейт что-то наспех записала и подошла к окну – для того, чтобы сохранить хладнокровие, поскольку наружное стекло в сдвоенной раме замерзло.

– А вы охотник? – спросила она.

– На убийц.

– Ваша дичь бегает по улицам.

– Я берусь за работу только в тех случаях, когда обнаруживается действие… скажем так… неких темных сил…

– Но в этом деле нет ничего сверхъестественного.

– Однако в тех делах, которыми обычно занимался Боуман, есть.

Кейт, похоже, пребывала в нерешительности. Стекло запотело от ее дыхания.

– Ваши методы, как и методы Боумана, кардинально отличаются от моих. Но я ответственна за это расследование и была бы признательна вам, если бы вы следовали моим указаниям. Я не верю ни в то, что можно общаться с мертвыми, ни в то, что можно влезть в их шкуру. Меня интересуют только живые. Потому что только они могут говорить, давать показания и быть приговорены судом. Договорились?

Она начала изрядно раздражать Натана. Эта федеральная чиновница в своем захламленном крохотном кабинете вела себя, как индейские вожди в Вашингтоне. Она копировала тон их высказываний и поведение, в частности, отвратительную привычку разговаривать, повернувшись спиной к собеседнику. И она еще отдавала приказы. Чрезмерное употребление местоимения «я» было отличительной чертой агента Нутак. Несмотря на ее симпатичную округлую попку, Натан предпочел бы видеть ее глаза. Он решил заставить ее повернуться.

– Отчитываться я обязан только перед Максвеллом. Вы сотрудница Уэйнтрауба, который подчиняется Максвеллу. Делайте из этого какие угодно выводы. Если наше сотрудничество составляет для вас проблему, посылайте рапорт в Вашингтон.

Она, как и предвидел Лав, повернулась к нему.

– Вы – внештатный сотрудник. Сообразовывайтесь со своим контрактом, и тогда сотрудничество наше будет эффективным.

Гонорар Натана за это дело превосходил годовой оклад Кейт. Он было собрался сообщить ей об этом, но потом решил, что, если унизит ее, это отнюдь не пойдет на пользу делу. Доброй ссоре он предпочел худой мир. К тому же он не работал три года, о чем она, кажется, не знала, раз не выложила ему этот аргумент. Он подчинился ее требованиям, тем самым выигрывая время, чтобы принять ванну, внутренне очиститься, восстановить точные рефлексы и вновь настроиться на подсказки интуиции. Самое главное – арест убийцы Клайда.

– С чего начнем? – спросил он.

– Максвелл взял на себя большую часть работы, приняв командование над армией детективов, которых он пустил по виртуальным следам синтоистской секты. Нам он оставил здешние дела. Так что начнем с допросов окружения убитых. Да, нужно еще сообщить скверную весть миссис Шомон.

– Ей ни о чем не сообщили?

– С ней пока не удалось связаться.

– Я предпочел бы взять это на себя… лично сообщить.

– А как вы объясните оплату перелета на Лазурный Берег и обратно? Вы уже устали от климата Аляски?

Натан ограничился лаконичным ответом лишь на первый вопрос:

– Необходимостью для следствия.

– Повторяю вам в очередной раз: Шомон был уже разлагающимся трупом. Поэтому маловероятно, что он был основной мишенью убийц.

– Тогда как вы объясните кровавое пятно на операционном столе?

– Это был не единственный подопытный Флетчера и Гровена…

Зазвонил телефон. Нутак попросила Брюса, стажера, который занимал крохотную смежную комнатку, взять трубку, после чего осведомилась у Натана:

– Почему вы ставите Шомона на первое место?

– Надо проявить хотя бы капельку такта.

– По отношению к кому?

– Я не знаком с Карлой Шомон. Я знаю только одно: ей второй раз за год сообщат о смерти мужа.

Натану так и не удалось убедить агента Нутак в необходимости слетать во Францию, чтобы сообщить вдове Шомона о произошедшей трагедии. «Интерпол вполне справится с этим, может, даже лучше, чем вы», – привела она неоспоримый довод. Единственно, что ему было любезно разрешено, – слетать в Сиэтл и выразить соболезнования Сью Боуман. Расставшись с Кейт, он отведал жареного лосося и отправился к себе в номер в отеле «Кэптен Барден Инн». Ранним утром гостиничный автобус отвез его в аэропорт. Он улетел, так и не увидев, как выглядит Фэрбэнкс при свете дня.

В «боинге» компании «Аляска эйрлайн», который летел над прихотливо изрезанным фиордами берегом, сверкающим под лучами наконец-то взошедшего солнца, Натан опустил столик. На него он выложил паспорт, удостоверение ФБР, связку ключей и сотовый телефон, принадлежавшие Клайду Боуману. Нутак не знала об этих вещах, так как он получил их при посредничестве Максвелла. Он сможет при случае воспользоваться документами покойного друга. Оба они метисы, так что, имея перед собой скверную фотографию в документе, их вполне можно принять друг за друга. Лав откинул спинку кресла. Ему вспомнилось одно из правил тактики великого самурая Миямото Мусаши: «Не терять из виду главную идею».

А главная идея в деле, которым он занимался, состояла вот в чем: не дать кому-то заговорить. Кому? Воспрепятствовать двум ученым сообщить о результатах своих исследований? Помешать экс-сиделке дипломата выдать государственный секрет? Помешать федеральному агенту открыть истину в деле, которым он занимался?

Главной идеей был путь молчания.

И в этом контексте что за роль предназначена ему? Почему он взялся преследовать тех, кто заставил всех их замолчать? По причине слабохарактерности, из-за которой ему так трудно произнести «нет»? Чтобы отомстить за друга, которого он не видел три года? Чтобы бежать от одиночества? Чтобы быть полезным? Чтобы доказать, что он еще вполне достоин тридцати тысяч долларов за выполнение задания? Из патологического любопытства? Или он решил свершить суд, следуя принципу «око за око»?

Все эти соображения сыграли свою роль, но и другие тоже…

Аэропорт Сиэтла встретил Натана дождем. Но это все-таки лучше, чем морозный туман. Шофер такси, болтливый, как диск-жокей на радио, не дал Натану продумать, как повести себя с Сью Боуман, которую он не предупредил о своем визите.

Максвелл решил избавить вдову от тяжкого испытания и не вызывать ее в Фэрбэнкс для опознания тела. Он лично занялся всеми формальностями. Так что Сью вместе с двумя детьми оставалась в Сиэтле.