Когда же я ползком добралась до окна гостиной и заглянула внего, то зашлась от страха и подумала: «Это он, из тысячи узнаю егоотвратительную физиономию. Зачем— то полез в Женькин шкаф. Видимо, думает, чтоя там спряталась. Неровен час и до балкона доберется.»

Я заметалась: куда? Куда деваться? Сама на балкон, дура,выскочила, теперь только бери и сбрасывай меня с девятого этажа, как ненужногосвидетеля.

И тут мне пришло в голову, что по балкону можно выскользнутьчерез соседние квартиры. Нас отделяют перегородки, которые помеха ну разветолько для бабы Раи и то, если у нее разыгрался радикулит. В противном случае ибаба Рая эту преграду осилит.

Я решила лезть на соседний балкон, оставалось только выбратьна какой именно. С одной стороны проживала Старая Дева, которая в это времяобычно дома, но, понятно, в восторг от моего оригинального визита не придет.

С другой стороны жил профессор Нефедов, который был быпредпочтительней, поскольку и обрадовался бы мне сердечно, и вообще он жил вдругом подъезде, что идеально для избежания преследования, но Нефедов естьНефедов. Он по полгода торчит в своих экспедициях, и кто его знает сколькомесяцев мне придется сидеть на балконе в ожидании его возвращения.

Невольно пришлось остановиться на Старой Деве. Так как каждаясекунда была дорога, я не стала тратить время и надевать второй ботинок, аторопливо спрятала его под куртку, повыше затянула замок-молнию и бодрозакинула свою длинную обутую ногу через ограду прямо на балкон к Старой Деве.

И тут же порадовалась, что не закинула ту ногу, котораязащищена одним лишь шерстяным носком — чертова Жулька, собачка Старой Девы,жестоко вцепилась в мой ботинок и, демонстрируя крайнюю ярость, приняласьрычать и грозно трясти головой. Там той Жульки — тьфу! — но визгу много, чтосовсем некстати.

— Ах ты моя халосая, — засюсюкала я, но Жулька на ласку неклюнула, видимо не простила мне прошлые обиды.

Я сидела на ограде, разделенная надвое перегородкой, и немогла спрыгнуть ни туда ни сюда.

«Долго так продолжаться не может, — горестно думала я, —хоть нас и разделяют две комнаты, но рано или поздно „братан“ обратит вниманиена истерику Жульки, и тогда мне не поздоровится.»

Не знаю, чем кончилось бы дело, не заинтересуйся Старая Девалаем своей Жульки. Сгорая от любопытства и ломая голову над тем, что могло еемоську разволновать, Старая Дева выползла на балкон и, увидев меня, мгновенноприсоединилась к Жульке. Она затрясла тем, что у нее было вместо волос — бигуди— и зашлась заливистым лаем:

— Что здесь происходит? Вы совсем обнаглели! Что вы себепозволяете?

— Еще и позволить себе не успела, как все вы в истерику, — сосуждением ответила я. — Лучше уберите свою сучку, не видите, она изгрызла мойстодолларовый ботинок.

Старая Дева такой заурядный ответ восприняла как личное оскорбление.

— Плевать мне на ваш ботинок, и это не сучка! — взвизгнулаона. — Запомните вы когда-нибудь или нет? Это кобель!

— Кобель? Очень приятно! Думаете от этого мой ботинокпострадал меньше? Если не уберете своего кобеля, увидите что с ним будет, —пригрозила я. — Уж в чем в чем, а в общении с кобелями я поднаторела.

Старая Дева знала меня с детства и потому поспешно схватилана руки своего кобеля, после чего я тут же спрыгнула на ее балкон. Поскольку вее квартиру через балкон я заходила впервые, то сейчас же задала законныйвопрос:

— Где выход?

— Там же где и вход, — мудро ответила Старая Дева, со всейнежностью прижимая к себе нервного Жульку, продолжавшего заливисто выражатьсвое крайнее возмущение.

Я не стала связываться, плюнула и помчалась искать выход иочень быстро нашла. Старая Дева бежала за мной по пятам, подзадоривая Жульку ивторя его осипшему лаю.

В таких адских условиях пришлось справляться с четырьмязамками — Старая Дева панически боялась воров, хотя в квартире ее совершеннонечего было красть, разве что медалиста Жульку.

Пока я панически терзала замки, Старая Дева страстно желалазнать, в чем смысл моего необычного посещения. Естественно, я не могла тратитьвремя на подробности и, пообещав просветить ее в ближайшем будущем, справиласьс последним запором, энергично распахнула дверь и бодро выбежала на лестничнуюплощадку.

И нос к носу столкнулась с «братаном».

Чертов Жулька сделал свое дело — «братан» меня упредил.

На какую-то секунду я почувствовала себя покойницей, ноочень быстро нашлась. Меня спасла Старая Дева. Эта дурочка, не расставаясь сприпадочным Жулькой, выбежала на лестничную площадку следом за мной, за что тутже и поплатилась: не раздумывая я бросила ее в объятия «братана». Отнеожиданности тот не устоял, и все они — Старая дева, Жулька и «братан» —покатились по ступеням.

Жулька — молодчина — хорошо знал свое дело: сходу вгрызся в«братана», я догадалась об этом по его выразительному мату. Естественно, мнебыло до смерти любопытно какое именно место пострадало, но узнать не былоникакой возможности, поскольку надо было спасать все свои места.

Я возбужденно надавила на кнопку лифта, но тут же поняла,что это глупая затея: пока лифт придет, «братан» успеет вдоволь наобщаться сЖулькой и займется мной. Поскольку лестницу перекрыла Старая Дева и всеостальное, оставалось одно: бежать вверх.

Выбор оказался невелик, наверху — только крыша, куда я иприпустила. Уповала я на то, что успею заблокировать люк, и, пока «братан»будет его штурмовать, спокойно покину крышу через люк соседнего дома, которыйвплотную примыкает к нашему. Таким образом я попала бы прямо на проспект,откуда удирать одно удовольствие.

Однако, планам моим не суждено было сбыться. Я благополучнопреодолела хлипкую железную лестницу, не без труда открыла люк, выбралась накрышу и тут же зашла в тупик.

Каким образом воспрепятствовать « братану», я понятия неимела.

Чем тут заблокируешь этот чертов люк, когда под рукой нетничего, кроме ненадетого все еще ботинка. Можно, конечно, на этом люке простосидеть. Благодаря моему аппетиту, в последние месяцы вес у меня образовалсянемалый. Вряд ли «братан», стоя на хлипкой лестничке, выжмет те семьдесяткилограммов, которыми я обросла, но он же может и не выжимать. Возьмет и зайдетс тылу через люк соседнего подъезда, а я как дура буду здесь сидеть. Можно,конечно, и не сидеть, а сразу же, как только он перестанет меня выжимать,бежать к соседнему дому, но кто его знает не хитрость ли это? Вдруг он задумалменя обмануть: я сойду, а он люк откроет, выскочит на крышу, в два счетадогонит меня и…

Даже не хотелось о дальнейшем думать, тем более, что полихорадочному бряцания лестницы было ясно — «братан» уже ломиться наверх.