Улыбка девушки стала шире, лицо будто осветилось внутренним светом.

— У вас, должно быть, очень большая ответственность и совсем нет свободного времени, судя по тому, сколько всяких работ проводится на вашем ранчо.

— Зато есть цель… — ответил он уклончиво. — Человек должен ставить перед собой цели, чтобы ему интересно было жить. А какие у вас цели?

Она несколько раз моргнула.

— Я хочу заботиться о своей маме столько, сколько смогу. А еще хотела бы вырастить Селену и дать ей возможность получить хорошее образование.

Джон нахмурился. Ее цели включали в себя помощь другим людям, но не себе. Он посмотрел на ее свежее, с легким румянцем лицо. Она очень нравилась ему. У нее было доброе сердце, милая улыбка, природный ум. Но ее возраст всегда ударял его под дых, стоило только ему подумать о ней как о части своей жизни.

— Что-то не так? — спросила Кэсси.

— Мне кажется для ваших лет у вас слишком много обязанностей.

— Как будто я этого не знаю! — рассмеялась она.

— Думаю, в некоторых отношениях это может мешать. С мужчинами, например, — добавил он, ненавидя себя за столь откровенно проявленное любопытство.

— Во всем городе только и найдется пара таких, у которых нет ни жен, ни подружек. Но мне с ними не по пути. Один из них прямо так и сказал, что у меня слишком большой багаж, даже для того, чтобы просто со мной встречаться.

— И что вы ответили на это?

— Что я люблю свою мать и Селену и мужчине, который во мне заинтересован, придется с этим считаться. Ну, все и закончилось, можно сказать, так и не начавшись, — добавила она с искорками смеха в глазах. — Я и решила: буду Одиноким Странником.

— Загадочным и таинственным? — подмигнул ей Джон.

— Да нет… просто Одиноким Странником на корабле, где только я, мама и вот эта малявка, — Кэсси посмотрела на Селену, которая вытаскивала из большой коробки пакетики с семенами и раскладывала их по ящичкам. — Она такая внимательная, подмечает самые ничтожные различия. К тому же у нее есть терпение и настойчивость. Я думаю, она могла бы стать исследователем, так как умеет не отвлекаться и быть аккуратной.

— Другими словами — сначала думает, а потом делает.

— Точно, — улыбнулась Кэсси. — А вот я часто бросаюсь на что-нибудь, не задумываясь о последствиях.

— Быть импульсивной тоже неплохо.

— Может быть, но я все же работаю над этим. — Она рассмеялась. — Ну а как продвигаются дела в «Брэдбери»?

— С коровником в основном мы уже закончили. Осталось провести электричество и проложить трубы.

— В нашем городе есть только одна компания, которая этим занимается. Но у них все расписано на две недели вперед.

— Значит, придется выписать кого-нибудь из Биллингса. Параллельно нужно будет сделать некоторые усовершенствования в доме, составить план конюшни, восстановить изгороди, заделать дыры в стенах, купить оборудование. В общем, работы до черта.

— Ваш хозяин, должно быть, ужасно богат, если может позволить себе это сейчас, когда цены растут день ото дня.

— Обновленное ранчо окупит себя. К тому же энергия солнца и ветра покроет часть энергетических затрат.

— Шесть лет назад приехал к нам в город новый судья и купил землю. Он тоже поставил солнечные батареи, чтобы обогревать свой дом, и использовал все эти новомодные энергосберегающие технологии. — Кэсси вздохнула. — Бедняга. Он был городским человеком и многих животных знал только по фильмам. К примеру, почему-то считал, что медведи-гризли добродушны и забавны. Как-то один из них забрался к нему в сад, и судья вышел с мешком хлеба, намереваясь покормить его.

— О боже…

— Медведь съел весь хлеб, а потом принялся за человека. Судья хотел убежать, но не смог и притворился мертвым, это и спасло ему жизнь. Но он остался без руки и без глаза. — Кэсси тряхнула головой. — Ужасно жаль его.

— Да… Наверное, он из восточных штатов.

Она кивнула.

— Из какого-то большого города. Судья смотрел документальный фильм про одного парня, который жил с медведями, и решил, что каждый может с ними подружиться.

— Мне это напоминает историю об одной даме. Она приехала в Аризону и увидела на дороге гремучую змею. Это зрелище показалось ей забавным. Она вышла из машины, чтобы получше рассмотреть ее, а может, даже приласкать.

— И что же случилось с ней?

— Для нее это кончилось бессчетным количеством уколов и двумя неделями в больнице. Сейчас в моде предупреждающие этикетки на продуктах. Думаю, не мешало бы нацепить такие ярлычки и на некоторых животных. По крайней мере, поставить вдоль дорог знаки в местах, где они обитают. И написать: большинство рептилий могут укусить. Или: медведи-гризли едят хлеб, фрукты, а также и людей.

Кэсси рассмеялась, глядя на его угрожающе сдвинутые брови.

— Как-то мне тоже пришлось удирать от одного гризли. Он был старый и не очень поворотливый. Но все равно стимул был достаточный.

— Мне никогда не доводилось убегать от диких зверей, — сказал Джон. — Но я знал одного ручного лося, который приходил петь серенады нашей корове. Так он был очень дружелюбный. В принципе если животные позволяют приблизиться к себе, то, скорее всего, страдают водобоязнью. Но этот лось не был больным. Наверное, он просто вырос у каких-то людей, которые были достаточно умны, чтобы никому об этом не рассказывать.

— Почему?

— Потому что в большинстве штатов запрещается приручать диких животных. — Он улыбнулся. — Кстати, этот лось обожал кукурузу.

— А что случилось потом?

— Он стал отгонять от своей любимицы весь остальной скот. Поэтому нам пришлось отвезти его в горы. О-очень далеко.

— А если бы он вернулся? Вы разрешили бы ему остаться?

Джон сделал серьезное лицо.

— Ну конечно. Я бы покрасил его в бурый цвет, отпилил рога и сказал бы всем, что это французский бык.

Девушка расхохоталась. Селена подбежала к ним с ручкой и блокнотом.

— Извините, — сказала она Джону и повернулась к сестре: — Один покупатель по телефону хочет сделать заказ.

Кэсси взяла блокнот.

— Пойду запишу заказ. Кстати, это Джон Таггерт, он работает на ранчо «Брэдбери» управляющим.

Селена подняла на него глаза и улыбнулась. У нее не хватало двух передних зубов, но все равно она была прехорошенькой.

— Когда я вырасту, то буду боевым летчиком! — решительно заявила малышка.

Джон сделал большие глаза.

— Правда?

— Ага! К нам приходила одна женщина. Она медсестра. Ее дочь летает на военных самолетах.

Джон присел перед Селеной на корточки, чтобы ее лицо оказалось на уровне его глаз.