– И это тот самый император, что не имеет сердца? Мне кажется, что его сердце существует только для тех, кто сам имеет таковое.

Джодха дернула плечом, она все еще держала в руках не принятое стариком ожерелье. Надевать его на шею не хотелось, девушка подошла к матери Бабара, уже успокоившей мальчика, и подала ожерелье ей:

Возьмите, вам пригодится. Даже если не станете продавать, отдайте в качестве свадебного подарка кому-то. Я дарю от души.

Женщины более падки на такие вещи, мать Бабара приняла дар и быстро спрятала его среди складок своей одежды.

Храни вас бог, не знаю, какому вы молитесь.

Кришне.

Как это Кришне, если вы королева? Разве жены императора не молятся Аллаху?

Этот вопрос словно вернул Джодху с небес на землю. Только что она наблюдала, как Джалал разговаривает с простыми людьми и заступается за мальчишек, но теперь вспомнила, кто она и куда едет.

Прощаясь с мальчиком, Джалал о чем-то с ним договаривался, судя по недоверчивому выражению лица деда уговор выглядел для простых людей странно. И верно, о чем вообще может говорить император с босоногим мальчишкой?

В конце беседы Джалал снял свои украшения и подал старику, тот мотал головой, но император настаивал, потом повернулся и что-то приказал Бхагван Дасу, тот кивнул в знак, что все будет сделано.

В лагере уже беспокоились из-за их долгого отсутствия, а увидев такими грязными, и вовсе пришли в ужас. Гульбадан бросилась к императору с воплем:

Джалал, что случилось?! На вас напали?!

Тот спокойно пожал плечами:

Нет, просто королева Джодха оступилась и упала в реку грязи, пришлось вытаскивать ее оттуда. Помогите королеве Джодхе привести себя в порядок, грязь в волосах ей ни к чему. Я приведу себя в порядок сам.

Не успела Джодха возмутиться, как Джалал повернулся и лукаво подмигнул жене.

Она все же прошипела:

Почему вы все свалили на меня?!

Не мог же я сказать, что император нырял в грязь, чтобы спасти простого мальчишку? Королева выглядит как-то убедительней.

Вы полагаете, что спасение ребенка, чьим бы сыном тот ни был, не украшает императора?

Не спорьте хоть сейчас, прошу вас. И действительно умойтесь, вы вся в грязи, кажется, даже я перепачкался меньше. Как вы умудрились так измазаться?

Джодха не могла дольше выносить этот разговор, фыркнув, она удалилась под заливистый смех супруга. Нащупав рукой приставший комок грязи, девушка с трудом удержалась, чтобы не запустить его в смеющегося императора. Он умудрился все свалить на нее, что подумает тетушка?

Но Гульбадан не так проста и весьма наблюдательна, она тут же поинтересовалась у Джодхи:

Кто из вас свалился – он или вы? На одежде императора грязи куда больше, чем на вашей. Похоже, это вы помогали Джалалу вылезти из реки.

Джодха вздохнула:

Нет, император полез в реку, спасая мальчика. А потом мы вместе приводили ребенка в чувство.

Гульбадан на мгновение задумалась, на ее лице появилось почти мечтательное выражение:

Джалал прыгнул в грязь ради спасения ребенка? Это так на него похоже…

Похоже?

Да, он очень любит детей. Только своих нет…

Джодха решила откровенно поговорить с братом.

Бхагван Дас, скажи, вы с отцом знали, что наш с императором брак временный?

Тот согласился:

Да, Джодха.

Знали?! – Джодха не могла понять, что задело ее сильней – то, что родные договорились за ее спиной, или то, что ее саму не поставили в известность.

Но это же хорошо! Ты не хочешь быть женой императора Джалала, значит, через год сможешь вернуться домой.

А если…

Что если? Если тебе понравится в гареме, то сможешь остаться.

Ты знаешь, сколько в гареме жен и наложниц?

Брат широко улыбнулся:

Джодха, ты лучше всех, ты станешь главной женой.

У императора есть главная жена.

Джодха просто не знала, что отвечать. Она была обижена, задета таким, как ей казалось, предательством родных. Сначала они решили выдать ее замуж, чтобы спасти Амер. На это Джодха была согласна, готова жертвовать собой, задумав убить ненавистного императора Джалала. Но оказывается, что родные договорились о временном браке, а ей «забыли» сказать.

Кем я вернусь домой, изгнанной женой?

Джодха, год – большой срок, все еще может перемениться.

Что переменится, что? – в голосе у девушки отчаяние, на глазах слезы.

Брат так и не понял ее терзаний, он пытался объяснить:

Джодха, император вовсе не жесток, как о нем говорят, он может быть и добрым, и справедливым, и уважительным. Может, ты сумеешь полюбить его или хотя бы привыкнуть…

Разговора не получилось, она вернулась в свой шатер готовая разреветься от отчаяния. Состояние Джодхи сразу уловила Моти:

Что случилось, рани Джодха?

Я одна, Моти, совсем одна. Братья и те на стороне императора.

Джодха все же расплакалась, Моти сидела, гладя по голове зарывшуюся в подушку королеву, и уговаривала:

Все будет хорошо, Джодха, поверь. Бог Кришна не оставит тебя, нужно только хорошенько его попросить.

Джодха вскочила:

Моти, ты права! В последние дни я слишком мало молюсь и мало делаю подношений Кришне, может, потому он так строг ко мне.

Немного погодя она стояла на коленях перед статуэткой Кришны, которую взяла с собой из Амера в Агру, и со слезами на глазах уговаривала:

Бог Кришна, прошу тебя, помоги. Если уж ты позволил, чтобы состоялась эта свадьба и я стала женой ненавистного человека, то помоги пережить такое замужество. Отец и братья просто предали меня, отдав на время императору, дай мне сил пережить это время.

Поглощенная молитвой, Джодха не видела и не слышала, как в шатер вошел Джалал, сделал знак Моти удалиться и теперь стоял, привалившись к стойке, и внимательно слушал жалобы супруги на ее долю.

Бог Кришна, за что мне такое? Чем я прогневила вас с богиней Кали?

Кришна улыбался, держа свою флейту, словно собирался заиграть прямо сейчас.

Помоги мне пережить этот ненавистный брак, а еще лучше забери мою жизнь. Она мне не нужна.

Чем вас не устраивает брак? – не выдержал ее стенаний Джалал.

Джодха ахнула:

Вы подслушивали?! Как вы смеете?!

Взгляд и голос Джалала стали холодными, как сталь клинка, и такими же острыми.

Позвольте напомнить, что я тот самый муж, из-за которого вы так страдаете, а потому имею право входить в вашу спальню в любое время суток. Так почему я вам так противен? Чем вам ненавистен наш брак?