Ваше величество, я все разузнаю, – заверил его брат Джодхи.

Ничего не говорите даже Джодхе, она иногда бывает… резкой. И Маан Сингху лучше не говорить тоже. У вас есть человек, которому вы могли бы всецело доверять?

Да, есть, Ваше величество.

Докладывать будете прямо мне и честно, даже если окажется, что за всем стоит моя собственная мать. Такого, конечно, быть не может, но обещайте ничего не скрывать.

Ваше величество кому-то не доверяет? – осторожно осведомился Бхагван Дас.

Я никому не доверяю. Вокруг всегда десятки людей, каждый из которых может нанести смертельный удар. Такова участь тех, кто на троне.

Заметив встревоженный взгляд брата жены, Джалал усмехнулся:

Боитесь за сестру? Она сможет довольно скоро вернуться домой, как только пожелает. А все это время рядом будете вы с Маан Сингхом. Не я придумал этот брак, понимаю, что Джодха ненавидит меня, но расторгнуть его не могу, это означало бы, что я ее выгоняю. Пусть потерпит. Но сейчас ваша задача найти заказчика убийства.

Я все понял, Ваше величество. Не скажу ни слова ни Джодхе, ни приемному сыну и разыщу преступника.

Весь следующий день Джодха не видела Джалала, она занималась Моти, которая быстро шла на поправку, а император куда-то уехал. Гульбадан Бегум сказала, что поехал в какую-то деревню.

Джодха чувствовала себя отвратительно, она уже повинилась перед Моти, та отвергла все извинения:

Что вы, рани Джодха! В чем вы себя вините? Вы ни в чем не виноваты. Я должна была вас заслонить собой, если уж не услышала, как подкрался нападавший.

Джодха расплакалась:

Моти, прости! Ты ничего такого не должна, а я обидела тебя. Но если ты зовешь меня рани Джодха, значит, не простила. Что мне еще сказать или сделать, чтобы ты поняла, что сейчас рядом со мной только трое родных людей – ты, Бхагван Дас и Маан Сингх? Зови меня просто Джодхой, или мое сердце разорвется от горя!

Все закончилось обоюдными слезами, взаимными заверениями в любви и верности, подруги снова были вместе.

И никакой император нас не разлучит! – всхлипнула Джодха, гладя Моти по волосам.

Та изумилась:

А разве он хотел разлучить? Нет, император все время твердил мне, что я должна поддерживать тебя.

Император твердил тебе? – подозрительно прищурила глаза Джодха. Это что еще за новости?! Он беседует с Бхагван Дасом, учит чему-то Маан Сингха, беседует с Моти… Император пытается завоевать ее таким образом? Ничего не выйдет!

Но с ним надо поговорить.

Разговор получился своеобразный. Спокойно выслушав возмущенную Джодху, Джалал поинтересовался:

Что не так, королева Джодха? Почему я не должен разговаривать с вашим братом, учить военному искусству племянника, теперь уже и моего, заметьте, или приказывать вашей служанке лучше заботиться о вас?

Так это был приказ? – Джодха спросила, просто чтобы что-то сказать. Его правота лишала оснований ее гнев.

На губах у Джалала появилась его знаменитая улыбка аспида, бровь чуть приподнялась:

Мои приказания, королева Джодха, не всегда имеют форму самого приказа. Да будет вам известно, что любое пожелание императора является приказом, который в моей империи положено выполнять.

Джодхе очень хотелось ответить: «Не дождетесь!», но она не успела, Джалал презрительно усмехнулся:

А что касается вашей благосклонности, королева Джодха, то я проживу и без нее. Я вовсе не из-за вас беседую с Бхагван Дасом и Маан Сингхом. Кстати, они не столь надменны и эгоистичны. У вас нет других поводов изливать на меня свою желчь? Если нет, то я займусь делом.

Мы простояли два дня, пора двигаться дальше, если Моти в состоянии это делать.

Больше они до самой Агры не останавливались и с Джалалом не разговаривали, император подчеркнуто избегал общения с женой, но не прекратил разговоры с ее братом.

Джодха, понимая свою неправоту, чувствовала себя отвратительно.

Это Агра, – кивнула на вставшие впереди стены многочисленных построек Гульбадан.

Сердце Джодхи сжалось от тоски, почему-то показалось, что стоит переступить порог гарема, как дверь на волю навсегда захлопнется, словно дверца клетки для птицы. Она старалась сдержать слезы, но этого не удалось, пара слезинок скатилась по щекам.

Гульбадан забеспокоилась:

Что вы, королева Джодха? В Агре вам будет хорошо! Женщинам в гареме императора живется хорошо, они ни в чем не знают нужды…

Я жила на свободе, – вздохнула несчастная королева.

Гульбадан поняла ее страдания, как бы ни была тетушка Джалала болтлива, она все же женщина душевная и беззлобная, положила руку на руку Джодхе:

Боишься оказаться в клетке? – Обе даже не заметили, как перешли на более близкое обращение. – Не бойся, Джалал не столь строг, хотя правила в гареме соблюдаются всеми, иначе нельзя, иначе будут бесконечные ссоры. И ссор бывает много, но так во всех гаремах, собравшиеся вместе женщины разве могут не ссориться? А королева Хамида очень добрая женщина. Только держись подальше от Махам Анги и от королевы Рукии, с обеими лучше не пререкаться. Если Джалал разрешил тебе жить по-своему, так и живи.

Она еще долго что-то говорила, Джодха слушала вполуха, наблюдая через узкую щель между занавесями за сменой картинок снаружи.

Как и везде, сначала вдоль дороги стояли лачуги тех, кому жить в самой Агре не позволяла бедность, мальчишки этих улочек выбегали поглазеть на караван и поклянчить подачки, но, поняв, что это император со своей свитой, отходили в сторонку, стояли, блестя любопытными глазенками. Взрослые кланялись, сложив руки лодочкой.

Потом пошли дома побогаче, но Гульбадан посоветовала:

Джодха, закрой занавеску, не стоит показывать себя.

И вот они в гареме. Перед этим к паланкину подошли Бхагван Дас и Маан Сингх.

Джодха, дальше нам нельзя, в гарем не пускают мужчин. Император отвел нам комнаты в мужской половине. Думаю, мы будем видеться, мы же родственники, но сейчас хочу пожелать тебе хорошо устроиться и завоевать всеобщую любовь. Думаю, так и будет, не любить тебя просто невозможно. До свидания, сестрица!

До свидания, тетя Джодха!

Спасибо, Бхагван Дас, до свидания, Маан Сингх. Удачи вам.

Двери гарема закрылись, отрезая внешний мир или саму Джодху от внешнего мира.

Гаремы мусульманских владык более строги, чем гаремы индусских. Хотя в Индостане не так, как в Османской империи или Персии, Джодха слышала, что там женщины вообще не видят мужчин и живут с закрытыми лицами. Но ей хватало и местных строгостей, уже то, что братья не могли войти следом за сестрой, заставило сердце снова сжаться.

Однако страдать было некогда, ей предстояло знакомство с гаремом и его обитательницами.