— Ну что вы заладили — Галабуцкий, Галабуцкий! — с ласковым упреком повторял он, неприятно заглядывая мне в глаза. — А почему не папа римский? Ну, хорошо, допустим, я вам поверил. Где мне искать этого Галабуцкого? Вам известны его координаты? Вы знаете его адрес? Ах, вы просто разговаривали с ним по телефону? И как этот Галабуцкий выглядит, тоже не знаете? Но это же просто господин Никто получается, Ольга Юрьевна!

Я пообещала привести Ерохину человека, который знает и координаты Галабуцкого, и его лицо, и сразу после допроса отправилась в комитет печати, чтобы найти Кособрюхова. Правда, меня не столько интересовали связи этого чиновничка с Галабуцким, сколько причины, по которым Кособрюхов вдруг решил блеснуть передо мной этими связями. Скорее всего, его попросили — это было дураку понятно, — но мне хотелось услышать это собственными ушами, а возможно, и записать на диктофон.

Вообще-то я вся кипела, хотя внешне старалась сохранять спокойствие. Больше всего меня угнетало сознание того, что я умудрилась попасть в самую примитивную ловушку, какую смогли придумать ленивые чиновничьи мозги. Проще уже ничего быть не может — разве что первоапрельская шутка «у вас вся спина белая». Если дело так пойдет и дальше, я скоро и на нее буду клевать. Веселенькая перспектива, нечего сказать!

Кособрюхова я нашла в одном из коридоров административного здания, где среди прочих контор помещался комитет, который, по идее, должен был создавать для печатных изданий обстановку наибольшего благоприятствования. Очевидно, нашего издания это не касалось. Впрочем, я не собиралась лишать Кособрюхова возможности сказать слово в свою защиту.

Он меня, разумеется, не ждал. Маленький, солидный, с аккуратной проплешиной на темени, он стоял у окна в компании высокого сумрачного мужчины с орлиным носом и что-то горячо вещал, иногда производя пухлой правой рукой весьма энергичные жесты. Левая рука у него была небрежно опущена в карман. Собеседник в основном внимал, иногда одобрительно кивая. Я подошла к ним с тылу.

— Здравствуйте, Кособрюхов! — сказала я нетерпеливо. — Извините, что мешаю вашим излияниям, но мой вопрос не терпит отлагательств. Поскольку вы, в сущности, виновник моих неприятностей, потрудитесь немедленно уделить мне несколько минут!

Высокий мужчина крякнул от неожиданности и посмотрел на меня с большим интересом. Кособрюхов суетливо обернулся, и на какое-то мгновение в глазах его метнулся страх. Но он без труда подавил в себе это чувство, потому что объективно никакой опасности я для него не представляла. Напугать чиновника по-настоящему способен только вышестоящий чиновник — это аксиома. Я к этой категории не относилась, поэтому господин Кособрюхов очень быстро успокоился.

— Э-э-э… Простите, не узнаю! — проблеял он, пытаясь выиграть время. — Ах, это вы, Бойкова? Не ожидал вас здесь увидеть… А мы с товарищем обсуждаем один наболевший вопрос… Вы, кстати, не знакомы?

У Кособрюхова были блеклые равнодушные глаза, щечки как у хомяка и безвольный скошенный подбородок. На таком лице совсем не просто изобразить выражение гордого достоинства, но Кособрюхову это почти удалось. Это должно было поставить меня на место. К тому же мне недвусмысленно давалось понять, что рядом присутствует «товарищ», который в случае чего запросто может стать свидетелем. Я оказывалась в меньшинстве, и это должно было удержать меня от скандала. Но, как я уже говорила, Кособрюхов знал меня очень поверхностно.

Высокий брюнет отреагировал на предложение познакомиться с большим восторгом. Его мрачноватое лицо озарилось улыбкой, и он с нетерпением протянул мне руку. Я эту руку проигнорировала и отчеканила, что знакомиться ни с кем не собираюсь, поскольку не уверена, что знакомство с друзьями Кособрюхова может пойти на пользу.

После такого заявления щечки Кособрюхова покрылись пятнами, а губы слегка задрожали. Все-таки он не был таким непрошибаемым, как хотел казаться.

— Что вы себе позволяете? — разгневанно пискнул он, безуспешно пытаясь распрямить свои пухлые плечи. — Есть вещи, которые не прощаются даже женщинам, Ольга Юрьевна!

Его грозный вид не произвел на меня никакого впечатления — слишком я была зла.

— Вот как? — зловеще произнесла я. — А есть вещи, которые даже женщины не прощают! И мы будем сейчас говорить именно о них.

Высокий брюнет неожиданно захохотал, хлопнул Кособрюхова по плечу и, промолвив: «Ну, ладно, бывай! Потом как-нибудь…» — зашагал прочь по коридору. Все-таки я, наверное, зря его обидела — кажется, он оказался не таким уж плохим человеком.

Кособрюхов беспомощно посмотрел ему вслед и сделал попытку скрыться. Он даже не пытался ее завуалировать — просто совершенно по-заячьи метнулся в сторону и устремился к ближайшей двери. Я едва успела схватить его за галстук.

Маленький Кособрюхов побагровел от унижения и попробовал вырваться. Однако с физической подготовкой у него было слабовато, а мне гнев придавал силы. Драться всерьез Кособрюхов не смел. Сцена была не слишком красивая, но меня утешало, что кроме нас двоих ее никто не видит — свидетелей рядом не было.

— Что вам надо, ненормальная? Отпустите сейчас же галстук! — просипел Кособрюхов, кося глазом в надежде углядеть кого-нибудь, кто придет ему на помощь.

— Отвечайте, откуда вы знаете Галабуцкого? — грозно спросила я. — Где он сейчас, а самое главное, с чьей подачи вы свели меня с этим типом?

От Кособрюхова удушающе пахло каким-то диковинным дезодорантом, и меня жутко замутило от этого запаха. Я не ослабляла хватку, но чувствовала, что надолго меня не хватит. Кособрюхов, наверное, тоже это почувствовал.

— Я не знаю никакого Галабуцкого! — задушенным, но гордым голосом провозгласил он. — Отпустите галстук, идиотка! Что вы себе позволяете?

Я пропустила мимо ушей оскорбление, потому что меня поразил ответ.

— То есть как не знаешь?! — возмутилась я. — А кто мне звонил и убеждал, что Галабуцкий твой хороший друг и может помочь мне с бумагой? Не ты случайно?

— Не я! — заявил Кособрюхов, глядя на меня бесстыжим взглядом. — Вы обознались. В следующий раз будьте внимательнее. Иначе с вашим характером можете и под суд попасть!

— Ах, вот ты как заговорил, иуда! — сказала я, внезапно успокаиваясь. — Ну, черт с тобой! Все равно горбатого только могила исправит.

Я отпустила сконфуженного чиновника и демонстративно отряхнула руки. Кособрюхов нервно поправил галстук, пригладил жидкие волосы и, мстительно посмотрев на меня, буркнул:

— Доиграетесь, Бойкова! Это вам даром не пройдет. Настоитесь на бирже труда, попомните мое слово! Вы уже получили пилюлю? Так это еще цветочки!

— Так ты знал, что подставляешь меня, Кособрюхов? — ахнула я.

— Нам не о чем разговаривать, — сухо ответил чиновник. — Вам все объяснят в прокуратуре!

Все мое раздражение в один миг выплеснулось наружу. Не особенно соображая, что делаю, я размахнулась и отвесила Кособрюхову полновесный подзатыльник, звук от которого раскатился по всему коридору.