святая святых — ее жилище. Все вокруг светлое и воздушное. Каждая деталь выверена.

— Да ты педант и чистюля, — зацениваю сверкающую чистоту полов, симметрично лежащие коврики и ровные стопки журналов и книг. В кухне все так же, полотенца по уровню, в раковине ни одной грязной кружки.

На белых стенах абстракции в виде текстуры мрамора с золотыми прожилками. Пол белый. Мебель нежно-розовая с золотыми ножками. Уверен, посуда у нее белая.

Открываю ящик — точно. Квартира небольшая, гостиная соединена с кухней. Есть еще спальня, где скрылась Максим с песиком.

Посмотрим, как она отреагирует на мою квартиру. У меня все диаметрально противоположно.

— Вино? — Максим зацепила бутылку, которую я принес и поставила на стол в гостиной. Белый, глянцевый, круглый. Со стеклянной столешницей.

— Безалкогольное. В ресторане такого не было, — отправляюсь на ее кухню. Интуитивно нахожу ящик со штопором и достаю для нас пару бокалов.

Макс надела коротенькие шелковые шорты цвета шампань и свободный топик к ним. Очень соблазнительно. Уверен, хотела мне понравиться.

— Тебе очень идет эта квартира, — передаю ей наполовину наполнений бокал. Вино легкое, цитрусовое. Еще вчера купил специально для Макс и положил в машину. Она ассоциируется у меня с подобным напитком — в меру сладкая, очень свежая с лёгкими терпкими нотами.

— Вкусно, — Макс проходит в гостиную, где присаживается на диван. Ее Буся, или как там ее, осторожно выходит из спальни и запрыгивает к хозяйке на колени. На меня смотрит с явной агрессией.

— Жуткая у тебя собака, злая.

— Ты ей не нравишься, — Макс задумчиво проводит ладонью по длинной белой шерстке.

— Главное, что хозяйке нравлюсь, — оставляю бокал на столешнице в зоне кухни и присаживаюсь рядом с Макс. Близко. Не обращая внимания на противное рычание мелкой шавки.

— Ты очень самонадеян, — феечка отводит глаза.

— Всегда был, — ладонь скользит по спинке дивана и пальцы ласкают бархатную кожу. Хочу касаться Максим и не могу себе противиться, — Макс, нам нужно серьезно поговорить.

— О чем? — ее пальцы с силой сжимают бокал.

— О твоей дурацкой затее с эскортом. Тебе это не нужно.

— Не твое дело, Гордей, — злится. Ставит бокал на небольшой столик и спускает собачку с колен, — к тому же все уже решено и не обсуждается. Леонов внес половину суммы.

— Пофиг, — затягиваю Макс к себе на колени. Ее ноги разъезжаются в разные стороны, сжимая мои бедра. Ладони сминают рубашку на животе.

— Через неделю я улетаю с ним в Париж.

— Я тоже могу свозить тебя в Париж.

— Нет, — Макс нервно усмехается, — между нами ничего не будет.

— А дружба? — указательными пальцами касаюсь нежной кожи над шортиками.

— Дружба? — она выглядит озадаченной.

— Угу. Мы будем гулять, невинно держаться за руки, может быть целоваться в щечку. Ходить друг к другу в гости на чай, вот как сейчас, — обнимаю ее затылок и мягко притягиваю к себе, — если я нечаянно ошибусь и поцелую в губы, то моя подруга должна будет меня простить.

— Ты несешь ерунду, — Макс сама преодолевает последнее несущественное расстояние между нашими губами. Ее язычок скользит мне в рот, пытливо изучая. Поцелуй неопытный и от этого крышесносный.

Феечка сама не замечает, как начинает медленно раскачиваться на мне. Шелк скользит по брюкам, делая эрекцию каменной. В который раз за вечер. Так от недотраха и сдохнуть недолго.

— Ванильный десерт, — шепчу Макс на ушко, — воздушные взбитые сливки с клубникой и шампанское. Вот что ты такое, Макс, — ладони подрагивают, когда касаюсь ее обнаженных ног. Пальцы ныряют под шелк, — я потрогаю?

— Потрогаешь? — она сексуально кусает свои губки. На щеках румянец.

— Легкий петтинг, чтобы снять стресс, — ныряю ладонью под резинку шорт. Белья нет, — ты так возбуждена.

— Немного.

— Много, — средний палец проезжается по набухшему клитору. Раскрываю ее нежный цветок и поглаживаю.

— Вот черт, — Макс запрокидывает голову, — и часто так друзья делают?

— Если эти друзья с привилегиями, то да, — засасываю кожу на ее шее. Ласкаю языком мочку уха, очерчиваю и щекочу раковину.

— Боже, Гордей, боже, — шепчет сбивчиво, продолжая раскачиваться на мне.

Когда Максим раскрывается, становится другой. Внутри она напитана чувственностью и эротизмом, хочет быть с мужчиной.

Но Леонов точно не раскроет в ней это, только закопает раз и навсегда.

Я понимаю, почему Макс пытается меня оттолкнуть. Ей страшно, что рядом со мной, в отличие от других мужчин, она теряет голову и контроль. Вот как сейчас. Боится, что воспользуюсь и брошу.

Но я сделаю так, что у нее действительно не останется выбора, как только быть со мной. Нет, я не буду ее заставлять. Угрожать или давить. Все будет в точности наоборот — со мной она получит свободу, ощутит безопасность и не заметит, как влюбится.

Ее стоны становятся все громче, движения бедер резче.

— Кончай, Макс. Для меня, — у самого перед глазами темнеет от подкатившего напряжения, — хочу увидеть твой оргазм.

— Я сейчас, да, — Макс выгибается дугой, заваливаясь назад и я удерживаю ее свободной рукой на своих коленях. Ее тело замирает и начинает дрожать. Не удержавшись, просовываю пальцы на фалангу внутрь, чтобы ощутить сокращения мышц.

— Это было незабываемо, — с трудом ворочаю языком спустя несколько минут. Громкие стоны и крик Максим на пике до сих пор звенят во моих ушах, — прости за пошлость. — Извлекаю ладонь из ее шорт и подношу влажные пальцы к своему лицу. Втягиваю терпкий морской аромат, затем жадно облизываю. — Пойдешь со мной завтра в кино?

— Что? — Макс часто моргает, все еще не успев прийти в себя, — какое кино?

— Заберу тебя после учебы, свожу в кинотеатр, куплю попкорн с карамелью. Уверен, ты такой любишь.

— Очень, — она прикрывает лицо ладонями, — сто лет не смотрела фильм на большом экране.

— Я тоже, — мой взгляд падает на пол, — твоя извращенная собака на нас смотрела.

— Она не понимает ничего, — Макс ударяет кулачком мне в плечо, — не извращенная она. Не придумывай.

— А ее хозяйка? Сама кончила, а я страдаю, — ныряю головой в вырез топика и втягиваю воздух, — может и ты меня потрогаешь, по-дружески?

По скептическому выражению в глазах Макс понимаю, что ничего мне не обломится.

Глава 05. Позволь мне хоть что-то

Максим

— И что я делаю? — закатываю к потолку глаза в ожидании, пока Гордей откроет дверь. Но я не могла больше ждать.

Этот нахал три дня таскал меня на свидания. Чистые и невинные, как слеза младенца.

В кино мы были, кораблики в озеро выпускали и на траве валялись, в кафешке зависали. И ни разу ничего лишнего себе Гордей не позволит.

Тут