засек, хотя должен был. Я думаю, что ты не портальщица, а шпионка. — Выдает тот вердикт спустя десяток секунд и его взгляд недобро загорелся. — А со шпионами у меня разговор короткий.

Его прищуренные глаза не сулят ничего хорошего.

По спине бежит холодок.

Уже нужно бежать или все-таки еще есть шанс исправить недоразумение?

Что же делать?

В груди гулко бьется сердечко. Паника быстро нарастает во всем теле, парализуя мышцы.

«Не не не. Какой шпион? Не тудаа!» — хочется выкрикнуть, но слова застревают в горле.

Утренние переживания и настоящие расстройства смешиваются воедино. А еще клаустрофобия снова напоминает о себе сдавленностью всех внутренностей. И происходит внутренний сбой.

Желудок выдает свое мнение на все происходящие. Ее сильно тошнит. Так сильно, что девушка бежит к двери, оставляя удивленного ректора позади.

Не хватало еще прямо здесь….

— Прости…те, — прикрывая рот рукой, выбегает из кабинета.

По ее перекошенному безумному лицу все сразу понимают, что лучше дать дорогу, причем быстро, и расходятся в стороны.

С огромными глазами, пугая на своем пути каждого встречного, Лава пробегает к выходу из деканата, сдерживая внутренние позывы изо всех сил.

Как стыдно-то! Нет уж! Лучше умереть! Чем сделать это…. Пряяямооо ттуууттт.

Она выпрыгивает в коридор и несется по нему, как угорелая. К счастью, никто не пытается остановить, понимая все сходу.

Туалетная комната встречает ее чистотой и, главное, без лишних свидетелей.

Лава влетает в первую попавшуюся туалетную кабинку и опадает на колени перед унитазом. Утренний быстрый перекус у деканата оставляет ее в эти секунды, не задерживаясь более.

Девушка стонет от негодования и реакции своего организма. Это совершенно не то, что она хотела… Столько свидетелей ее позора!

И как так получилось?

Становится чуть полегче, даже выдыхает, радуясь, что так быстро все закончилось.

Приподнимает голову и мир снова блекнет, снова становится хуже. Будто все внутренности наизнанку выворачивают…

Внутри разгорается пожар, сжигая ее изнутри, причиняя немыслимую боль, требуя полного очищения. Головокружение усиливается, вынуждая опереться на унитаз.

И в этот момент, когда она уже не способна поднять даже голову, пребывая в унизительнейшем для себя положении, ощущается чье-то присутствие поблизости.

Не слышно шагов или дыхания. Только ощущение чьей-то близости.

Хочется крикнуть «занято», но стоит открыть рот, как он тут же закрывается, удерживая все содержимое на подступах.

Щеки пылают от стыда, в голове целая буря эмоций и полный мысленный сумбур. Идеально провалиться сквозь землю на долгие века и даже еще подольше…

— Мамочкааа, — шипит она от неприятных ощущений, сковывающих ее грудь.

Что ж как плохо-то? Просроченное съела?

В голове крутятся воспоминания, как она перекусила гамбургером пару часов назад.

Испортился при переносе во времени? Или это было неминуемо из-за скачка?

Чертов Майкл опять умолчал о маленьком нюансе?

Чтоб хоть еще раз куда-то сама напросилась?! Да ни за что!

Прикосновение нежное, аккуратное. Волосы с ее щек осторожно приподнимаются, вызывая у нее одновременную благодарность и жуткое смущение.

Черт. Кто мог подумать, что все так получится?

Лава протестующе мычит, ощущая, как волосы аккуратно собираются на ее затылке. Щемящее чувство в груди порождает смесь стыда и горечи, которое накрывает ее с головой, ухудшая состояние.

Хочется высказать все недовольство. Очень. Но она молча сносит все его попытки помочь, опасаясь нового несанкционированного митинга от своего организма.

— Не торопись, — отвечает ей знакомый, невозмутимый голос, пробирая ее до пят появившимися мурашками.

И это предложение вызывает смешок.

Ну спасибо! Теперь не буду! А то до этого спешила, думала, что меня ждете!

Чувство восторга сменяется злостью.

Приклеился что ли? Сидел бы в своей счетной палате, ну зачем пошел следом?

Жутко унизительное ощущение. Никогда ни с кем она не была в таком удрученном положении… Стоило только заглянуть в другой мир и нате.

Рядом появляются салфетки.

— Со всяким бывает, — его успокаивающий голос вызывает новую смесь эмоций.

В голову закрадывается мысль, что он не сильно удивлен. Возможно, такое с портальщиками сплошь и рядом случается?

— Спасибо, — шепчет девушка обессиленно. — Я сама.

Самое страшное вроде позади. В голове появляется немного ясности и желание поскорее покинуть это помещение.

Ее волосы закрепляются на макушке и Лаву отпускают, даруя свободу.

— Сама, так сама, — спокойно говорит мужчина и направляется к выходу. — Питьевая вода на окне в бутылке.

Жутко неудобно, но приятно.

Чувство заботы, которого она была лишена в последние годы. Такое окрыляющее и воодушевляющее, заставляющее парить…

Лава ловит себя на мысли, что с этим парнем ей уже нравится быть здесь. Вдвойне круто, что он оказался главой академии. С ним еще можно работать. Вот, если бы главой была та грузная дамочка, то не видать было бы учебы, как своего носа.

Глава 8 Иномиряне

Лаванда осматривает кабинет ректора, обставленный в дюже старомодном стиле: дубовый стол у окна, такой же коричневый резной шкаф у стены, пара кресел у стеллажей с разными по цвету и форме книгами.

Светловолосый молодой человек восседает за столом, упираясь в него своими ладонями.

Стоило прийти в себя и выйти в коридор, как дежурный у входа в деканат сообщил ей, что ее ожидают в кабинете ректора.

На последнем этаже! Без лифта!

Всего около двадцати этажей подъема и она наконец здесь. Запыханная, ненавидящая весь свет, уставшая… Пребывающая в полнейшем недоумении, как они без лифта поднимаются наверх каждый день.

— Присаживайся, — улыбается мужчина, замечая запыханную девушку в дверях.

Ей кивают на кресло, в которое она тут же опадает.

Рядом с креслом на тумбе замечается вода в графине. Недолго думая она хватает графин и наливает воду в стакан, и выпивает залпом.

Глава академии, он же, как оказалось и ректор, занимающий целый последний этаж этого здания, дает ей возможность прийти в себя, неторопливо ожидая в своем кресле.

— Ты как? Кстати, поздновато, но я Тан, Фрося. Приятно познакомиться, — в его голосе слышится сочувствие.

Лава морщится.

Фрося. Не могла другое имя сказать? Почему именно Фрося?!

Может напеть ему, что сестра — Фрося? А он не так понял?

— Спасибо. Твоими стараниями… — выдыхает девушка, располагаясь поудобнее в комфортном кресле.

— С новичками бывает. Сильно не печалься, — успокаивает ее Тан, заметив в глазах всю гамму смешанных чувств от смущения до непримиримости. — В первый раз так далеко запрыгнула?

Кивок. И это правда. Раньше прыгать она умела только на метр. И то, если очень постараться.

Лава смотрит на главу академии, отмечая, что он в хорошем расположении духа.

Нет прежней агрессии, с коей он смотрел в ее глаза недавно в маленьком