— А мне кажется, у тебя есть более важные дела.

Никки настороженно прищурилась, глядя на него — он так часто видел этот взгляд.

— И почему мне уже заранее не нравится твое предложение?

— Замечательно, — ответил он. — Первая реакция у тебя всегда одна и та же. До того, как… О, как сладка месть.

Рук отошел к двум доскам, и Хит, немного помедлив, последовала за ним. Он стоял перед досками, изображая руками весы.

— Только мне кажется, что здесь присутствует некий дисбаланс?

— Прежде всего, высший балл тебе за грамматику.

— Это рабочий инструмент писателя, — заметил Рук.

— А во-вторых, да, во время совещания я основное внимание уделила недавнему убийству. Информации о деле моей матери слишком много, чтобы ее можно было разместить на одной доске. Но можешь мне поверить, все это хранится здесь. — Она постучала себя по виску.

— И именно поэтому нам нужно сосредоточить наши усилия именно здесь, — сказал он и, подражая ей, постучал пальцем по пустой доске.

— Рук, я все прекрасно знаю об этом убийстве. Я живу с этим больше десяти лет.

— А я ничего не знаю.

— Но я не могу отвлекаться от расследования.

— Перестань, ты же сама сказала: раскроем одно, раскроем и другое. — Он обвел рукой помещение, полное занятых детективов. — Одно ты уже запустила, все идет по плану. Давай еще раз разберем старое дело с помощью твоего опыта и моего свежего взгляда.

— Но для этого нужно вернуться в прошлое. Больше чем на десять лет.

Он с улыбкой кивнул.

— Да простит меня Принс,[8]но давай представим, что сейчас девяносто девятый и мы с тобой напарники.

— Принс тебя, может быть, и простит, но меня оставь в покое.

Но Рук не сдавался; вместо того чтобы уговаривать Никки, он дерзко молчал, приподняв бровь. Наконец она сдалась:

— У нас нет времени восстанавливать все расследование с начала до конца.

— Тогда, может, хотя бы поговорим с детективом, который его вел?

— Он в отставке, — быстро ответила Хит, давая Руку понять, что не только прекрасно помнит все детали, но и что беседа потребует от нее огромного эмоционального напряжения. — Откуда нам знать, где он сейчас?

— Не могу сказать насчет этой самой минуты, но сегодня в полдень Картер Деймон, сотрудник Департамента полиции Нью-Йорка в отставке, будет обедать с нами в баре «П. Дж. Кларк» на Западной Шестьдесят третьей.

— Рук, ты неисправим.

— Знаю. Когда-то я пытался исправиться. Целое лето перед началом полового созревания. Но это оказалось слишком скучно. Быть неисправимым весело; кроме того, девчонки так и прыгали ко мне в постель. И это тоже было весело. — Он взглянул на часы. — Ой, уже без пятнадцати двенадцать. Поедем на метро или ты меня отвезешь?

За время их короткой прогулки до станции метро «79-я улица» Рук не произнес почти ни слова. Он шагал быстро, чтобы не дать Никки возможности передумать, остаться в участке и заниматься новым делом вместо того, чтобы отправиться в путешествие во времени. Когда они уже стояли в вагоне метро — нужно было проехать две остановки на юг, — она спросила:

— Откуда ты узнал имя детектива и как его найти?

— Скажем так: мне же нужно было какое-то занятие во время выздоровления. Нельзя бесконечно смотреть сериалы.

Двери открылись, и Никки вслед за Руком вышла на платформу.

Во время ланча на станции метро «66-я улица» всегда царит оживление; но в этот день из-за землетрясения здесь просто яблоку негде было упасть. Инженеры проверили рельсы и тоннели, однако толчок повредил вестибюль. Часть платформы отгородили лентой, чтобы пассажиры не спотыкались об осколки плитки, рухнувшей с потолка. Многие нью-йоркские станции метро украшены мозаикой с видами окрестных достопримечательностей. На той станции, где вышли Хит и Рук, вдоль всей стены тянулась картина, изображавшая Линкольн-центр.[9]Из-за землетрясения часть мозаики обвалилась, и пол усеивали кусочки стекла, отколовшиеся от воинов в средневековых костюмах, оперных певцов и гимнастов, делающих сальто. Эскалатор вышел из строя, и дорогу пассажирам преградила пожилая женщина, пытавшаяся поднять по лестнице ходунки. Рук и Хит подхватили ее под руки и помогли преодолеть последние пять ступеней. Шедший за ними парень, весь синий от татуировок, судя по внешности — гангстер из Бронкса, похлопал Хит по плечу и подал ей ходунки старушки. Добро пожаловать в Нью-Йорк во время стихийного бедствия.

Старушка остановилась у книжного магазина «Барнс энд Нобл», без конца благодаря Хит, Рука и гангстера; последний направился в сторону Джульярдской школы. Никки заметила у него на плече футляр с кларнетом.

Проходя через парк Данте, расположенный у пересечения Бродвея и Коламбус-авеню, они заметили перед «Скульптурой времени» Филипа Джонсона[10]небольшую группу демонстрантов; люди выкрикивали предупреждения насчет конца света, предзнаменованием которого и послужило землетрясение. Один из фанатиков сунул самодельный плакат чуть ли не в лицо Никки. На транспаранте было написано: «Конец близок!» Перейдя улицу, Хит остановилась около бара, оглянулась на плакат и взмолилась о том, чтобы это оказалось правдой. Но Джеймсон Рук взял ее под руку и повел обратно, к началу.

Бар «П. Дж. Кларк» неподалеку от Линкольн-центра открылся всего два года назад, но уже походил на старый нью-йоркский салун — заведение, где вам подадут отличный гамбургер с пивом и где можно заказать блюдо с сырыми устрицами, не имея медицинского полиса. В первом баре «П. Дж.», открытом более ста лет назад в Ист-Сайде, проводил время Дон Дрейпер и его сотрудники-безумцы;[11]тот бар посещали и реальные знаменитости, вроде Синатры, Жаклин Кеннеди и Бадди Холли.[12]Последний даже сделал здесь предложение своей жене на их первом свидании. Пока Никки Хит шла за Руком по вытертому деревянному полу к дальнему столику, она заметила здесь только одно знакомое лицо. Этот человек не был знаменитостью, однако при виде него у нее подкосились ноги.