Посовещавшись с командованием, майор решил, что если на нас и нападут, то без существенной поддержки с воздуха, а значит, у нас есть шансы на успешные боевые действия, ну не высадят же сюда десантный батальон, кому этот Джильо интересен. Оборонительная линия вокруг городка построена уже давно (Кастелло!) и поддерживается в идеальном состоянии. Все только ворчали, что пропадают горячие денечки: на экваторе собирают три урожая в год и настало время очередного сева, а майор всю технику с полей согнал. Все это я узнал на совещании высшего командного состава, на которое попал в качестве маршала авиации.

Все! Отныне и вовеки веков я постоянно вожу с собой ноутбук. Чтобы получить письмо из Палермо и отправить свое, пришлось получать санкцию мэра — явный перебор! А пользоваться незащищенной комм-связью он запретил. Правильно, я бы тоже так сделал. По меньшей мере, Лариса, как дочка зам. шефа СБ, — суперценная заложница во время войны. Лучше пусть никто не знает, где она.

Письмо профа было кратким, как все его письма и записки, а уж если он занят… Но главное, я смог успокоить ребят: их семьи не пострадали, и уличных боев в городе не было. Пока!

В полдень майор Торре сообщил нам неутешительную информацию службы слежения: сюда идет большой десантный корабль Кремоны. К вечеру будет. Интересно, что им надо?

— Хм, — предположил Лео, — архипелаг довольно перспективный, его же тоже можно терраформировать. Ты карту видел? Кто владеет Джильо — владеет архипелагом.

— Странная цель, — не согласился я. — «Попробуем откусить все, что получится». Так, что ли? Если уж воевать, то так, чтобы противник долго не смог подняться. Если они проиграют там, на севере, Джильо им не понадобится. Обрати внимание, нам подкрепления не дождаться. Ладно, это пока неактуально. Какая у них поддержка с воздуха?

— А кто ж их знает?

— Тяжелый случай. Ночной воздушный бой с неизвестным противником — это как раз то, о чем я всю жизнь мечтал.

— Перечисли на всякий случай, о чем ты еще всю жизнь мечтал? Чтобы мы были к этому готовы, — ехидно заметил Алекс.

Что это с ним? Испугался? И хочет держаться от меня подальше? Или так: испугался и пытается победить свой страх? Скорее второе. Забавно, что Гвидо выглядит спокойнее. Наверное, не осознает степень опасности. Вот и пусть не осознает. А Алекс справится, не маленький.

— Ракеты у нас «воздух-воздух». — Замечание Алекса я проигнорировал. — Корабль они топить не захотят! И у них, поди, такая ПРО, что моей мелкотой не прошибешь.

— А ты хотел одним могучим ударом? — спросил Алекс.

— Конечно. Хоп — и все. Ладно, пошел я тестировать Феррари, мне тут обещали поменять сгоревшие ячейки.

Местный мастер на все руки лично с профом знаком не был, но в той войне участвовал, от него я узнал еще одно примечательное высказывание моего чересчур скромного приемного родителя: «Если вы владеете инициативой и в городах от шума просыпаются кошки, значит, вы — плохой полководец». Синьор Мигель — хороший полководец. А здесь будет шумно. Вывод: инициативой мы не владеем. Неутешительно. А если война вышла за рамки компетенции Корпуса Быстрого Реагирования… То кто у нас будет всеми командовать? Формально сам ББ, но он человек мирный и даже не имеет военного образования. Наверное, проф, больше некому.

Опять томительное ожидание боя. Интересно, это на любой войне так? А как себя чувствовал солдат в окопе веке этак в двадцатом, когда до противника рукой подать, и такое состояние могло длиться месяцами? Кошмар! У всех войн на Этне есть по крайней мере одно большое достоинство: их горячие стадии скоротечны, два-три дня боев, потом политические и военные маневры несколько месяцев, а то и лет. Потом история повторяется.

На закате один из ветеранов на здешнем стареньком, плохо вооруженном катерочке полетел на разведку: майор опасался, что противник высадит десант в джунгли и мы получим сразу две атаки. Я предложил слетать на Феррари, но Торре так на меня посмотрел… Больше я с глупыми инициативами не вылезу. Катерочек не вернется, это ясно. Я тоже мог бы не вернуться из такой разведки, и город остался бы без прикрытия с воздуха.

Несколько маленьких отрядов рейнджеров скользнули в лес. «Тряхнуть стариной», — как выразился один из фермеров. Да, фермеры фронтира — это такой народ, головы горынычей, покрупнее той, что есть у меня, украшают каждую гостиную в этом городке. Здесь на выборах мэра у каждого столько голосов, сколько он прикончил хищных ящеров крупнее человека. Очень смешная демократия! Мастер золотые руки был приставлен к Феррари в качестве техника и веселил нас рассказами о здешних обычаях. Так я и не понял насчет выборов — это шутка или всерьез.

— А какая разница? — спросил Алекс. — Это заслуживает того, чтобы быть правдой.

— Что, не уедешь отсюда без головы горыныча? — поддел я его.

— А у тебя есть?

— Есть.

— Значит, мне тоже нужна.

— Голова горыныча — это банально, — заметил Лео, — а кто еще подходящий здесь водится?

— Ага, — пояснил я, — маракан, например. Но у нас нет тяжелого танка, чтобы его прикончить, и космического крейсера, чтобы увезти трофей.

— Как вы можете веселиться?! — воскликнул Гвидо. Что-то его спокойствие быстро разлетелось вдребезги.

Я подсел к нему поближе и слегка ткнул локтем в бок:

— Эгей, лязгай зубами потише!

Гвидо едва заметно улыбнулся, но дрожать перестал.

То, чего так опасался наш командир, случилось: в наступающем мраке десантный корабль подошел к берегу в десяти километрах от Кастелло. Как они высаживали десант и сколько их, мы уже не узнали: на корабле стоит ракетная батарея. И нам с ребятами предстоит познакомиться с ней в ближайшее время.

— Взлетай, — приказал мне Торре.

— Ave, Caesar, morituri te salutant![4]— ответил я и полез в катер. Если кто-нибудь не в силах последовать за мной, пусть остается.

Ха, последние трусы на Этне вымерли лет триста назад от инсультов при встречах с горынычами, мараканами и иже с ними, у выживших просто нет такого гена.

— Верх и низ — автоматика, Лео — хвост, Алекс — право, Гвидо — лево, перегреется — предупреждайте, я не успеваю отслеживать.

— Ясно, — нестройно ответили ребята.

— И учитывать, что 20 g — это очень больно, я не буду[5], девочки остались на земле.

— Свои ребра побереги, — насмешливо посоветовал мне Лео.