Дэлби снова бросился в атаку:

— Эти чертежи! Эти дурацкие чертежи! Если бы не они, то он был бы сейчас жив и здоров. Но нет, ему нужно было найти самого лучшего мастера в колониях, который построил бы для него этот корабль. И посмотрите, что получилось! Если бы он довольствовался шхуной «Аннабель», то был бы сейчас с нами…

— Вряд ли, Дэлби, — сказал Лайам, стряхивая с рубашки хлебные крошки. — Он не из тех, кто любит тратить время на берегу. Вспомни, он доделывал эти чертежи, даже когда нас преследовал британский фрегат. Он все фантазировал.

— Да? — Мэтт посмотрел на них с неожиданным интересом. — И что же он в конце концов решил?

— Поставить марс на обе мачты.

— И брам-стеньги тоже, — добавил Кифи.

— И еще лисели.

— Надо же! — Мэтт почти допил свое пиво. — А разве это не сделает шхуну неустойчивой, трудноуправляемой?

Дэлби гордо выпятил грудь:

— Да наш капитан мог доплыть до луны и вернуться назад, если понадобится. Да если бы поднял паруса до самых звезд, то и тогда справился бы с ними!

Лайам похлопал Дэлби по руке.

— У судна должна быть достаточно глубокая осадка, чтобы нести все эти паруса, — пояснил он. — Брендан был отчаянным, но далеко не глупым. Он прекрасно разбирался во всем, что касается оснастки корабля.

— Разбирался! — сквозь слезы выкрикнул Дэлби. — Неужели до тебя никак не дойдет, что он погиб?

Увидев слезы в глазах малыша Дэлби, Мэтт решил, что пора положить конец этой игре. Попросив принести еще пива, он откинулся назад, немного отхлебнул и рассказал им, что привело его сюда. К тому времени, когда он закончил, Лайам улыбался так, словно спасение капитана ничуть не удивило его, а Дэлби всхлипывал от радости.

Все заулыбались и выпили за удачу. Наконец Мэтт поднялся и вместе с лейтенантом направился к выходу. Снаружи было жарко и влажно. Мимо проехала повозка под усиленной охраной. Мэтт заметил, как вздрогнул и сильно побледнел Лайам — в этой повозке находились офицеры британского фрегата, который вчера вечером капитан Меррик посадил на затопленную преграду. Если бы у Мэтта не запылились очки, то ему тоже стало бы не по себе от полного ненависти взгляда капитана Кричтона.

Закашлявшись от дорожной пыли, Мэтт обмахнулся помятой шляпой и снова заглянул в таверну.

— Джентльмены! — Матросы посмотрели на него сквозь клубы табачного дыма. — Если вы хотите навестить своего капитана, то приходите ко мне домой на Хай-стрит завтра. Это высокий белый дом с зелеными ставнями и якорем на входной двери. Не ошибетесь?

— Спасибо, капитан Эштон!

Брендан нашел ветчину, пирожки с треской, тушеные бобы, намазал толстые ломти хлеба земляничным вареньем и с удовольствием позавтракал. Все складывалось не так уж плохо. К полудню, правда, он заскучал и стал нетерпеливо расхаживать по дому, удивляясь, почему ему так трудно сосредоточиться на шхуне и ее чертежах, а с легкостью думается о мисс Майре Эштон…

Большой дом был пуст. Он несколько раз обошел его, насчитав не менее двенадцати часов разных размеров и форм и не менее пяти котов различных пород и окраски. Брендан прошел в библиотеку, надеясь насладиться там тишиной и покоем, но тиканье двух часов и назойливое мяуканье трех котов заставили его взять книгу по корабельному делу и быстро ретироваться в свою комнату.

Девочка-служанка принесла ему чашку кофе и выглаженную одежду. Неторопливо размешивая сахар и сливки, он услышал отдаленное лошадиное ржание, и его мысли снова вернулись к Майре Эштон.

Она представляла собой загадку, которую он не в силах разгадать. Нет, лучше заняться чертежами корабля, рассчитать его длину, ширину корпуса, его скорость и остойчивость, решил Брендан, но почему-то озорная улыбка девушки, зеленые глаза и густая темная грива волос продолжали занимать его воображение…

Он потерял всякое желание заниматься работой над кораблем, к тому же в этот момент Эфраим вернулся с утренней прогулки, и Брендан услышал, как внизу хлопнула дверь и послышался громкий голос хозяина. Вздохнув, Брендан подошел к подзорной трубе. Вдали, за зелеными деревьями, виднелась рыночная площадь с многочисленными магазинами и кирпичными домами, а за ними вставал целый лес мачт. Было даже видно, как на палубах некоторых шхун суетились люди.

«Аннабели» он не увидел.

Часы на каминной полке показывали двенадцать сорок. Брендан больше не мог ждать.

В двенадцать сорок пять он заплел в косичку свои каштановые волосы. Через пять минут он уже одевался. Застегнул белую крахмальную рубашку, вышитый алый жилет и темно-синие бриджи с золотым шитьем и золотыми пуговицами по бокам, поверх накинул синий китель. Надев на ноги чулки и башмаки с латунными пряжками, Брендан подошел к зеркалу и критически окинул себя взглядом. Не важно, что он родился в Англии, он выглядел настоящим американским капитаном капера, кем он, собственно, и был. Мэтт принес ему красивую треуголку, отделанную золотым галуном, и, надев ее, Брендан улыбнулся своему отражению. Настоящий франт, совсем не похожий на того субъекта, которого увидела Майра Эштон. Мокрые бриджи и простыня вряд ли привлекут внимание красивой девушки. А капитанская форма — совсем другое дело.

Конечно, ему будет жарко…

Брендан как раз поправил галстук, когда все часы в доме пробили час. Он подошел к окну и увидел, как Эфраим вышел из дома, сверился с часами, которые достал из кармана, и прошел к экипажу. Он громко обругал грума и покатил по улице.

В час ноль пять Брендан решил, что ему следует пройтись по городу. Это гораздо лучше, чем сидеть дома, где коты, часы и вынужденное безделье могут свести с ума. Он глубоко вдохнул аромат цветущих растений и скошенной травы, а потом решительно направился по Хай-стрит.

Возле небольшого загона, вплотную примыкавшего к конюшне, стояла Майра Эштон. Девушка поправила седло на сером красавце Ригеле и взялась за поводья. Потом быстро оглянулась на распахнутые окна верхней спальни, где колыхались от ветра красивые вышитые занавески, сделанные мамой незадолго до смерти. Смотрит ли красавец капитан на нее? Она представила, как он облокотился о подоконник и улыбается, восхищаясь ее мастерской верховой ездой… Ее сердечко неожиданно затрепетало. Но в окне никого не было, и единственным зрителем был серый Рамзес, ее спасенный под номером тридцать один, который сидел на заборе и вылизывал свой роскошный хвост.

Хоть какой-то зритель. Это лучше, чем ничего.

Жеребец переминался с ноги на ногу, опасливо поглядывая на нее. Майра в последний раз посмотрела на окно. Сейчас или никогда. Сделав глубокий вдох, она намотала поводья на левую руку и, схватившись за густую гриву, легко взлетела в седло. Она на коне!

И почти в ту самую секунду Ригель рванул с места, словно выпущенное из пушки ядро. Девушка приникла к шее жеребца, ноги у нее выскочили из стремян, и она изо всех сил сжимала коленями крутые бока Ригеля, когда тот стремглав помчался по улице. Схватившись за поводья, она пыталась попасть ногами в стремена, — Ригель! Тише! Тише!