С дядиным поручением я справилась весьма ловко. Все сильнее убеждаюсь, что сообразительности мне не занимать. Я дала Тото пятьсот злотых и попросила его сыграть в покер на мой счет, потому, что мне якобы приснилось, что он должен выиграть для меня много денег. Простодушный Тото не заметил в этом никакого подвоха и охотно согласился. Даже пообещал в тот же вечер пойти в игорное заведение. Думаю, что пяти сотен дяде хватит. Он позвонил мне около трех и сказал, что никаких существенных новостей пока нет. Это меня очень огорчило. Послезавтра возвращается Яцек, и я хотела бы к этому времени что-нибудь знать, как-то ориентироваться в ситуации. Гальшке я даже не позвонила — так была возмущена ее поведением. Но, впрочем, я знала, что мы с ней встретимся вечером на обеде у Гавронских. Мне не терпится узнать, как ладят между собой Топневцы после того происшествия с поездкой Лели в деревню к Франю Радзивиллу. Сильно смеялись тогда над Жоржем, и все предрекали, что они разведутся.

Я никак не могла придумать, что сказать Гальшке. Намекнуть ей, что я хорошо понимаю, как она меня обманула?

Я бы на ее месте сгорела со стыда! Как она будет смотреть мне в глаза? С другой стороны, я не могу сказать ей правду, потому что это помешало бы нашим взаимоотношениям, а поссориться с ней мне как-то не хочется. Все же я люблю ее и знаю, что и она ко мне привязана.

На обеде было около двадцати человек. Как обычно, блюда подавали прекрасные и вина отборные. Я сидела напротив Жоржа. Тот имел подавленный вид. Зато Леля вовсю флиртовала с хозяином. Я заметила, что Гальшка, несмотря на все свои сладкие улыбки, смотрит на меня обеспокоенно. Никчемная лицемерка! К тому же у нее новый перстенек с сапфиром. Откуда бы это?

Как только все встали из-за стола, и мы с ней остались наедине, Гальшка шепотом сказала:

— Что-то ты мне ничего не говоришь. Я умираю от любопытства. Ты была у него?

Она умоляюще заглядывала мне в глаза, а я, притворяясь равнодушной, ответила:

— Конечно, была.

— И что? Ну, говори скорей!

— Он пообещал отдать мне твои письма.

— И ты думаешь, отдаст?

— Думаю, да. Только я не разделяю твоего мнения об этом пане. Мне он не показался шалопаем. Вполне культурный человек и ведет себя как джентльмен.

В Гальшкиных глазах промелькнуло беспокойство.

— Ты долго у него была?

— Несколько минут.

Это ее будто успокоило.

— О, моя дорогая! Потому-то ты и не разделяешь моего мнения. Вот если бы ты знала его, как я…

Я пожала плечами.

— О, можешь поверить, мне это безразлично. Он действительно хорош собою, но ты хорошо знаешь, что я верна Яцеку.

Я нарочно сказала это с нажимом, чтобы подразнить ее. В конце концов, то, что меня давно уже видят в обществе Тото, не может служить доказательством моей неверности мужу. Тото всем и каждому рассказывает, что он в меня влюблен, и не упускает случая повторить это и самому Яцеку. Когда-то я даже подговорила его, чтобы он попросил Гальшку замолвить за него словечко передо мной. Затем он пересказал мне весь разговор. Он уверял ее, что умрет от отчаяния, если не добьется моего внимания. Гальшка сначала не верила ему, а потом ужасно разозлилась. Она до сих пор ни словом не обмолвилась мне об этом разговоре. И до сих пор ее мучает любопытство, есть ли у меня что-то с Тото или нет. Так ей и надо!

— А каким образом он вернет эти письма?

— Можешь не беспокоиться, — ответила я. — Способ не имеет значения. Могу послать к нему Юзефа или первого встречного рассыльного. — Я немного помолчала и добавила: — А может, и сама к нему пойду.

Гальшка ехидно улыбнулась.

— Я вижу, это посредничество тебе не в тягость…

— Ты же сам знаешь, что ради тебя я готова на все. Тот пан вроде бы очень огорчился, но ты, видимо, рада, что уже никогда его не увидишь?

— Почему я никогда его не увижу? — удивилась Гальшка.

Ах, какая же она несдержанная и наивная! Даже если бы я не знала того, что услышала от Тоннора, эти несколько слов развеяли бы все мои сомнения.

— Как почему? — спросила я. — Ведь это ясно как божий день. Возвратив письма, он не сможет более заставить тебя ходить к нему.

— Ах, конечно! — спохватилась Гальшка. — Конечно же. В любом случае, я тебе бесконечно благодарна, Ганечка.

Еще какое-то время мы разговаривали о всякой всячине (между прочим, перстенек тот подарила ей бабушка). Потом все сели играть в бридж. Я уже не увлекаюсь этой игрой, как раньше, и после трех партий сказала, что устала и больше не буду играть. Ушла вместе с Вацеком Гебетнером, и он отвез меня домой.

Еще утром я велела Юзефу тщательно записывать, кто нам звонил, и, вернувшись, прежде пробежала глазами все записи на бумажке. Там было несколько ничего не значащих, но среди них была такая: «Из отеля «Бристоль».

Несмотря на поздний час, я должна была разбудить Юзефа. Он сказал, что из «Бристоля» звонил портье и спрашивал, когда возвращается пан Реновицкий.

Наконец какой-то определенный след! Следовательно, она живет в «Бристоле». Очевидно, портье звонил по ее поручению. Ну, теперь дяде Альбину будет легче искать! Я сразу предупредила, что завтра не буду обедать и ужинать дома. Должна быть в «Бристоле».

Мне пришло в голову, что Яцек мог выехать за границу умышленно, в связи с этим делом. Ну что ж, скоро все выяснится.

Вот так история! Очень она меня развеселила, но одновременно и поразила. Могла ли я такое предсказать? Где-то около десяти позвонил Тото и предложил поехать с ним на прогулку в Яблонную. Я с удовольствием согласилась. Мороза почти не было, погода замечательная. В его огромном «мерседесе» едешь, как в коляске.

Когда я села рядом с Тото, он вытащил из кармана пачку банкнот и, победно улыбаясь, протянул мне.

— Что это такое? — удивилась я.

— Выигрыш, — ответил он, — у тебя было верное предчувствие. Карта мне шла, как в сказке. Всех наказал, даже твоего непутевого дядюшку. Теперь никогда не сяду играть, не взяв у тебя какой-либо мелочи на счастье.

— Тото! Ты действительно выиграл? — не верила я своим глазам.

— Честное слово, — засмеялся он. — Более трех тысяч.

Я не хотела брать деньги. Говорила, что не имею на них никакого права, потому что он их выиграл. В конце концов, согласилась на то, чтобы он со мной поделился, но он сделал оскорбленную мину и запротестовал:

— Я играл на твои деньги, играл для тебя и на твое счастье. Выигрыш принадлежит тебе. Если не возьмешь деньги, я выброшу их в окно.

Что мне оставалось делать? Наконец, такие деньги на дороге не валяются. Куплю ему какую-то мелочь, и все будет в порядке. Но как быть с дядей Альбином? Ведь он, выслеживая ту женщину, наверняка будет иметь дополнительные расходы. Не говоря уже о напитках, само посещение ресторанов немало стоит.