– А я вас видела вчера, – призналась Майка, резво выруливая на служебную парковку. – Прости, не сдержалась и проследила. – Щеки подруги окрасились стыдливым румянцем. – Видела, как вы до машины шли под ручку. Поехала следом. Когда Фил за тобой вошел в подъезд, психанула и уехала. Ани, я пытаюсь не ревновать, но не могу.

Майка горестно вздохнула.

Как могла, убедила ее, что не собираюсь становиться на их пути. И какая может быть ревность, когда босс видит во мне только сотрудницу, а уж никак не женщину?

Михаила на проходной не оказалось, и Майка воодушевилась.

– Пора мне новым поклонником обзавестись! – пропела она.

И ведь напророчила!

Утро выдалось суматошное. После обеда у босса была презентация. Основная часть моя, но нужно собрать и обобщить данные других отделов. Летая из кабинета в кабинет, я столкнулась с милым мальчиком, растерянно бороздившим коридоры фирмы в синих джинсах и темной куртке с капюшоном, и остановилась. На одном плече у него висел рюкзак кричащего желтого цвета, в другой руке была коробка.

– Здравствуйте? Вы к кому?

Курьер заглянул в мятый клочок бумаги.

– Столярова М. А.

– Пойдемте, провожу!

Я сегодня сама любезность. Мама со вчерашнего вечера – словно ангел. С подругой помирились. Не говоря уже о возможной премии и зачислении в основной штат.

– Доброе утро! – поприветствовала я Иру с Таней. – Майя Александровна, к вам курьер.

Передала «мальчика» в хорошие руки и помчалась дальше.

Примерно через час в кабинет ураганом ворвалась Майка. Фил в это время сидел за моим компьютером и листал презентацию. Я затихла на месте Инны, стараясь не мешать.

Не заметив босса, подруга с порога кинулась ко мне.

– Ань! – завопила она так, что Фил вздрогнул. – Зачем ты его ко мне привела?

– Кого привела?

– Курьера! – продолжила Майка, эмоционально размахивая руками. – Я понимаю, молодежь нынче активная, но не до такой же степени?

Подруга стояла спиной к Филу, не замечая его растерянности.

– Давай позже поговорим, – рассмеялась я, наблюдая за реакцией босса.

Презентация забыта. Столярова правит балом.

Майка не поняла, почему я не хочу обсудить немедленно, поэтому пришлось кивнуть в сторону Фила. Обернувшись, Столярова выдала нечто нечленораздельное и пулей выскочила за дверь.

– Приведите слайды в соответствие, начиная с десятого, и скиньте на флешку.

Фил вышел, а мне оставалось теряться в догадках, что он подумал. Чтобы успокоить нервы, поставила чайник. Осталось маленькое усилие, а потом – да здравствуют новая прическа, маникюр и Новый год!

Вдыхая аромат чая с бергамотом, я почувствовала, как слипаются глаза. Неудивительно, после визита босса до полуночи с мамой проговорила, а потом долго не могла заснуть. Решила, что прилягу за стол всего лишь на минутку, а потом с новыми силами закончу работу.

И… перенеслась за двести километров от города. Это я уже потом поняла, а первое впечатление было, что сплю. Слишком нереально вокруг. Пространство такое густое, что чувствовалось, как рука режет воздух. И… холодно. Я поежилась. Странно? Во сне разве можно чувствовать холод? Вот к чему приводит работа на износ!

Причина холода стала ясна, когда я заметила, что стою в легкой блузке, юбке и туфлях. Пальто и сапоги остались в офисе. Какая жалость, и какой холодный сон! В городе земля еще черна, а здесь уже укрыта небольшим слоем снега.

В руке я держала сотовый телефон. Вот удача! Но, сколько ни пыталась кого-нибудь набрать, звонок срывался. Время шло, тело сотрясала мелкая дрожь. Непонятно только, от холода или испуга. А я все не просыпалась. Значит, надо действовать. И понять, где я нахожусь.

Осмотревшись, сообразила, что знаю это место.

Конечно! Я стою на улице возле забора моей бабули. Матери отца.

Марфа Константиновна, как я привыкла называть бабушку, даже после смерти Дмитрия отказалась перебраться в большой город, объяснив, что негоже в ее-то годы покидать родное гнездо. «Родное гнездо», кстати, находилось в неплохом состоянии. Двухэтажный дом из красного кирпича, обнесенный забором из профиля между кирпичными столбиками в унисон с домом.

В детстве я приезжала сюда на летние каникулы. Когда повзрослела, поездки стали редкими, а потом и вовсе сошли на нет.

Прикинув, сколько бабуле лет, я поняла, что много.

Но все старшие родственники, в том числе и мама, каждый год большой шумной компанией приезжали сюда. Приводили в порядок дом и сад, наводили кристальную чистоту, меняли бытовую технику, если та требовала замены. Оплачивали коммунальные счета на год вперед. Так называемая «неделя счастья» для бабушки.

Почувствовав непреодолимое желание войти, я потянула ручку калитки. Дверь на удивление легко распахнулась. Что это с бабулей! Неужели к старости перестала бояться грабителей?

Я прошла по припорошенной снежком кирпичной дорожке к двери. Нажала кнопку звонка. Тишина. Скорее всего, бабули нет дома. Повинуясь странному желанию, толкнула дверь.

Открыто.

Мне стало не по себе. Что, если с бабулей случилось непоправимое? Не поэтому ли она мне приснилась? Помня расположение комнат, вошла внутрь и без труда нашла гостиную. Бабушкину, помнится, любимую комнату.

Марфа Константиновна сидела в кресле-качалке и смотрела телевизор. Седые волосы, платок на голове, темные глаза за толстыми очками, длинный цветастый халат. Заметив меня, бабуля встала, щелкнула пультом и прижала морщинистую руку к сердцу.

– Внученька! – воскликнула она и несколько секунд просто смотрела не мигая.

– Бабуль, ты как? – Я подалась вперед, но Марфа Константиновна жестом попросила не спешить.

Я остановилась, а бабуля медленно подошла к комоду и взяла фотографию покойного деда.

– Ну вот, Коленька, и встретились. Дождался, дорогой!

Прослезившись, бабуля промокнула глаза уголком платка и вернула фотографию на место. А сама открыла комод и принялась перебирать вещи.

Самое время для уборки! Наконец она что-то достала и с довольным видом подозвала меня.

– Ани, слушай внимательно, – строго произнесла бабуля, – больше спросить будет не у кого. Не поймешь сейчас, в будущем хлебнешь немало горя.

С этими словами она протянула наручные часы на черном кожаном ремешке. Помедлив, я все же приняла подарок.

– Это часы, но не обычные. Посмотри на циферблат.

Подивившись странному сну, посмотрела внимательней. На циферблате вместо двенадцати вверху стояло загадочное число «тридцать». А весь круг был разбит на мелкие отрезки по пять минут. Одна-единственная стрелка медленно двигалась по кругу.