— Ты опять не ешь? — скользнув по мне рассеянным взглядом своих неземных глаз, недовольным тоном задал верлианец такой привычный уже вопрос.

Аппетита в последнее время у меня не было, я через силу заставляла себя есть. Но сейчас, на волне невероятного внутреннего возбуждения, я ощутила голод. Для борьбы нужны силы! А у меня появился реальный шанс что-то изменить. Но, опасаясь выдать себя и провалить роль смиренной пленницы, я с сомнением пожала плечами и грустно шепнула, отведя в сторону взгляд:

— Не хочется.

— Ешь немедленно!

Я знала, что он это скажет. И была рада такой предсказуемой реакции: кушать очень хотелось.

Орино все чаще в последние дни составлял мне компанию во время еды, контролируя, чтобы я не заморила себя голодом. И сейчас я была благодарна судьбе за такую заботу.

Орино по-своему старался создать для меня сносные условия жизни. Если бы еще не помнить про его мотивы и мои перспективы! Мужское внимание со стороны верлианца, учитывая наши нынешние взаимоотношения, было мне неприятно, я страшилась его. Но даже при этом о насилии речь не шла, слишком многое связывало нас в прошлой совместной жизни, слишком хорошо наши тела знали друг друга. И если душа оставалась безразличной к его вниманию, а сердце не трогали ласки, то вот тело… Пусть и против моей воли, вопреки всему инстинктивно оно отзывалось, предавая меня в попытке сохранить хотя бы крохи собственного достоинства. Слишком хорошо он успел изучить меня и старался удержать хотя бы такую форму контакта, а рано или поздно поработил бы меня окончательно.

Появившийся так неожиданно шанс сбежать от инопланетного маньяка и начать жизнь заново, перечеркнув прошлое, воскресил во мне уверенность, что я справлюсь со всем, лишь бы навсегда оказаться вне пределов его досягаемости.

— Хорошо, — скрывая внутреннее ликование, безжизненно шепнула я.

Совместную трапезу еле вытерпела. Приходилось делать вид, что ем с нежеланием, и ждать, когда же он уйдет, оставив меня одну, дав мне возможность воспользоваться информацией и от остальных камней. Я терпеливо играла свою роль, прячась за маской безволия, понимая, как много поставлено на кон!

Мы молчали. Я никогда не спрашивала его об успехах, о том, что происходит за стенами моей тюрьмы. Орино тоже не заговаривал об этом. О будущем рассуждать было бессмысленно — это мы понимали оба. О настоящем… А что тут скажешь? Прошлое же для каждого из нас погибло на дне той самой пропасти, в которую на моих глазах сорвался из-под купола искусственного неба Денис.

Фактически живя совместной жизнью, мы были как никогда ранее чужими друг другу. Пленница и тюремщик, подопытный материал и безжалостный экспериментатор — такими были новые формы наших отношений. Они не предполагали тепла, открытости и общения. Между нами была бездонная пропасть из моих обид, горя и ненависти.

Наконец он ушел.

Регина

На всякий случай я выждала полчаса — вдруг Орино еще чем-то обеспокоится? Перевернув косметичку, высыпала все содержимое на пол верлианской купальни и методично перерыла в поисках чудесных камешков. Обнаружила еще пять. И сразу меня обожгла мысль о том, что значительная часть жизни вообще прошла мимо! В душе вспыхнула злость и желание отомстить Орино, сбежав и тем самым лишив его возможности осуществить заветное намерение. Эта основополагающая цель оттеснила на время даже тоску по маме, как, впрочем, и всякую осторожность.

Страстно желая воссоздать истинную картину прожитого года, я сразу все камни зашвырнула в воду и уселась в ванну сама. Взяла в руки первый попавшийся и…

И снова прекрасное преображение, бесконечная лазоревая глубина и очередной нырок в воспоминания. Всматриваясь в блики воды над лежащими на дне ванны минералами, я вновь услышала пленительную мелодию и поняла, что именно «пение» этих камней разрушает поставленные чужой волей блоки в памяти. И это вполне логично — в мире, где существуют такие гипнотизеры, обязательно должно быть нечто, способное нейтрализовать их действия.

Я вновь окунулась в странный, до боли узнаваемый сон, который — теперь я знала это — был самой настоящей правдой.

Мы с Орино, укрытые полумраком, целуемся в его кабинете. Я испытываю невыразимое счастье, он улыбается, в невероятных верлианских глазах светится любовь. И пусть он сам еще не осознает этого — я подожду, он обязательно поймет. А пока главное — это то, что Орино рядом. Его широкие плечи укроют от любых бед, а на сильную мужскую грудь я смогу преклонить голову, позволив себе быть просто слабой, женственной и желанной. Наконец-то и я нашла во Вселенной того, с кем я хочу быть всю жизнь рядом. Я больше не одинока.

— Реги, — он с усмешкой шепчет мне на ушко слова поддержки, ведь сегодня я получила нагоняй от Кузьмина. И заслуженный, надо признать! Впрочем, ради такого утешения стоило пережить пять минут позора.

— Он меня та-а-ак отчитал! К себе вызвал и прямо заявил, что в курсе, чем я сегодня в рабочее время занималась! — наигранно жалобным тоном ябедничаю я.

— Мм… — с интересом отзывается мой верлианец, плавно проводя языком по внутреннему краю моего ушка.

В груди на миг все замирает от восторга! И я еще крепче прижимаюсь к нему.

— Я слишком увлеклась, зачиталась подробностями про время, к перемещению в которое мы готовимся. — Я шумно выдохнула, почувствовав, как меня ловко прижали к тягучей поверхности верлианского стола. — В Службе времени столько информации, о которой я никогда раньше не знала. Например, о футболе. Была когда-то такая игра на Земле.

Последнюю фразу Орино ловит губами, целуя, и плавно укладывает меня на спину…

Внезапно, разрывая все очарование момента, мутное верлианское зеркало светлеет, отображая кого-то. Я отчетливо слышу недовольный скрип зубов своего возлюбленного.

— Опять Ньера принесло, — шипит он в сторону, поднимая меня и помогая вернуть на прежнее место уже полустянутую с меня униформу.

И начинается! Верлианцы, стоит гостю бросить в мою сторону быстрый, отдающий желтизной взгляд, страшно ссорятся, заставляя меня в испуге и недоумении отбежать в дальний угол кабинета.

— Ты отвратителен в своем ослеплении. Что ради тебя испытывает Кьело, ты представляешь? Ты не намерен подумать о том, чтобы навестить ее в пещерах трансформации, поддержать? Нет! Вместо этого ты развлекаешься тут с бестолковым домашним питомцем! Когда ты признаешь абсурдность своей задумки? Когда отпустишь земную женщину проживать отведенную ей жизнь? Хватит вмешиваться в ее судьбу! Если сам не способен поступить благоразумно, не мешай мне, — негодует Ньер.

— Мне надоело повторять, что тебе не разобраться в ситуации, пока не будет запущен процесс пробуждения твоих ньех! И я прав, я знаю, что делаю, — не менее эмоционально парирует Орино.

— Регина! — Вопль пришельца адресован уже мне. В панике замираю, я-то ему зачем? — Он вас использует. Вы инкубатор, ходячая лаборатория для его эксперимента, безвольная эпизодическая игрушка.