Джоди, зажмурившись, села на бортик ванны и медленно открыла глаза, не решаясь посмотреть на трубочку. На белом фоне были отчетливо видны две жирные голубые полоски. Две полоски. Беременна. Она долго сидела на краю ванны, прижав ладони ко рту, ошеломленная своим открытием. Если бы только знать наверняка, что на этот раз все пройдет благополучно. Тогда страх отпустил бы Джоди, и она была бы совершенно счастлива. Но кто может обещать, что ужас, через который ей пришлось пройти, не повторится?

Из бесед в группе поддержки она узнала, что у некоторых женщин случалось несколько выкидышей, прежде чем им удавалось благополучно выносить ребенка. Джоди боялась, что у нее не хватит мужества выдержать это испытание второй раз.

«Не паникуй, — сказала она себе и осторожно положила тест в ящик с бельем. — Займись-ка лучше делами и не трусь».

Она взяла свои записи и магнитофон. Лучший способ успокоиться и привести мысли в порядок — это поговорить с Виви Уилан.

Пансионат «Лорел три» занимал длинное двухэтажное здание, окруженное великолепным парком. Аннелизе приходила сюда два-три раза в неделю, навестить Лили.

— Я хотела бы посетить миссис Виви Уилан, — обратилась Джоди к привратнице. Она полагала, что в пансионате имеется служба охраны, и готовилась к тому, что придется объяснять цель своего визита.

— Прекрасно, миссис Уилан любит гостей, — приветливо сказала вахтерша. — Проходите, слева вы увидите лестницу, которая ведет на веранду. Позвоните оттуда, и вас впустят.

— Спасибо, — отозвалась Джоди, удивленная отсутствием всякого контроля за посетителями. Аннелизе хвалила «Лорел три», говорила, что там красиво и уютно, но не услышала, что туда свободно впускают кого угодно.

Внутри пансионат казался чудесным местом для отдыха: яблочно-зеленые стены, приятный запах свежей выпечки, приглушенная симфоническая музыка, льющаяся из радиодинамиков, и никаких стонов или криков. Двери вели в просторный, ухоженный сад, где в тени зонтиков сидели обитатели пансионата. Кое-кто удобно расположился в креслах на террасе. Местный персонал носил белые халаты, но обычной для больницы суеты и спешки здесь не было и в помине. Сестры сидели рядом с пациентами, разговаривали, улыбались, похлопывали по руке своих подопечных или держали чашку, помогая кому-то пить.

— Я ищу миссис Уилан, — заговорила Джоди с одной из сестер.

— Она здесь, сидит за последним столиком, на солнышке.

Виви Уилан оказалась маленькой кругленькой старушкой с белым пушком на голове и с сияющей доверчивой улыбкой. Сиделка кормила ее кусочками фруктов, и когда Джоди опустилась в соседнее кресло, миссис Уилан радостно воскликнула:

— Сара! Чудесно! — и улыбнулась с отстраненной доброжелательностью человека, давно утратившего связь с реальностью.

Джоди вдруг поняла, почему посетителей здесь не подвергают строгим проверкам при входе. Дверь на веранду не открывалась без звонка снаружи, и сад был обнесен высокой изгородью. Обитатели пансионата никак не могли выйти за пределы территории, а гостей здесь бывало не так уж много. Веранда тщательно запиралась, потому что большинство стариков жили в мире собственных фантазий.

Джоди пожалела, что, боясь показаться навязчивой, не приходила сюда раньше, навестить Лили. Теперь она понимала, что в таком месте, как это, рады любому гостю: если тебя посещают, значит, ты еще не забыт.

— Нет, это не Сара, — мягко сказала сиделка и добавила, обращаясь к Джоди: — Сара была ее сестрой.

— Здравствуйте, миссис Уилан, я Джоди Бекетт, — ласково произнесла Джоди. — Доктор Магарри рассказывал мне о вас.

Миссис Уилан безмятежно кивнула все с той же счастливой улыбкой.

— Я не хочу выдумывать несуществующие обстоятельства, которые якобы привели меня сюда, — обратилась Джоди к сиделке. — Я пытаюсь написать книгу об истории Ратнари-Хауса. Доктор Магарри (я имею в виду старшего доктора Магарри) посоветовал мне поговорить с миссис Уилан, потому что ей хорошо знакома история Тамарина, но теперь я вижу, что эта затея неуместна и мне лучше уйти.

— Виви любит рассказывать о прошлом, — живо откликнулась сиделка. — У нее бывает не так уж много посетителей, только ближайшие родственники, думаю, ей будет приятно видеть рядом новое лицо, человека, с которым можно поговорить. Вы не причините ей ни малейшего вреда своими расспросами. Для нее прошлое — уютный мир, в котором ей легко и спокойно. Вот с настоящим у Виви нелады. Но если вам нужны какие-то сведения, вам лучше обратиться к ее дочери Глории, я дам вам ее телефон.

Голос Глории в телефонной трубке звучал сварливо и раздраженно, и Джоди испугалась, что это как-то связано с ее визитом в «Лорел три». «Наверное, дочь Виви рассердилась, что кто-то тревожит расспросами ее престарелую мать», — подумала она. Но почти сразу же стало ясно, что против Джоди Глория ничего не имеет, и это ее обычная манера разговаривать.

— У нас полдома забито бумагами моей матери, там целые залежи. Вот и приходится повсюду таскать с собой это барахло. Вы только представьте, за последние пять лет мы уже трижды переезжали, — возмущенно выпалила Глория. — Такая уж работа у моего мужа. Когда прошлой осенью мы вернулись в Уотерфорд, я ему сказала, что если нам снова придется собирать манатки, то пускай проваливает на все четыре стороны.

— Можно мне как-нибудь зайти и побеседовать с вами? — нерешительно спросила Джоди.

— Я мало что знаю, — проворчала Глория, — но вы можете взглянуть на мамины вещи. Я сейчас дома.

— Сейчас? — Уотерфорд находился в сорока минутах езды от Тамарина.

— Я женщина занятая.

— Дайте мне ваш адрес, и я постараюсь приехать как можно скорее, — сказала Джоди. Раз уж она ввязалась в это дело, надо довести его до конца. Главное, не думать о двух жирных голубых полосках на трубочке с тестом. Поездка в Уотерфорд и обратно — это как раз то, что надо.

Подъезжая к дому Глории, Джоди уже жалела, что согласилась приехать. Несмотря на все старания отвлечься, в машине она только и думала что о ребенке и об угрозе выкидыша. И зачем она затеяла сейчас эту поездку? Эго же форменное безумие. История Ратнари-Хауса по-прежнему оставалась неясной и туманной, и Джоди понемногу растеряла тот восторженный пыл, с которым начинала работу над книгой. Старый дом ревностно оберегая свои секреты, а нарядные дамы и джентльмены на выцветшей черно-белой фотографии снисходительно усмехались, зная, что время набросило непроницаемый покров на их тайны.

Глория жила в двухквартирном доме на оживленной улице рядом с епископским дворцом, и Джоди, закипая от злости, трижды объехала площадь по кругу, прежде чем нашла место для парковки, а потом еще долго бродила в поисках автомата для выдачи парковочных талонов.

«Я, должно быть, сошла с ума», — подумала она, толкая наконец тяжелую створку ворот.

К удивлению Джоди, Глория встретила ее довольно приветливо.

— Вы не поверите, что я тут нашла, — с торжеством объявила она, впуская гостью.