– Я готов тебе его оказать.

– Спасибо.

– Вот что я готов для тебя сделать, послушай!

– Слушаю, ваша светлость.

– Вместо того, чтобы позволить кому-нибудь выгнать тебя и посадить в тюрьму, я сделаю тебя свободной и богатой.

– Свободной и богатой?

– Да.

– А что от меня требуется, чтобы я стала свободной и богатой? Скажите скорее, господин маршал!

– От тебя требуется сущая безделица.

– Ну а все-таки?

– То, что я тебе прикажу.

– Это очень трудно?

– Что ты! Это и ребенку по силам!

– Я, стало быть, должна что-то сделать?

– Еще бы! Ты же знаешь закон нашей жизни, Николь: услуга за услугу.

– А то, что я должна буду исполнить, нужно мне или вам?

Герцог взглянул на Николь.

«Ей-богу, маленькая проказница не такая простушка!» – подумал он.

– Договаривайте, ваша светлость.

– Скорее это нужно тебе, – решительно отвечал маршал.

– Так что же я должна для себя сделать, ваша светлость? – спросила Николь. Она уже начала догадываться, что нужна маршалу. Она перестала его бояться. Ее изобретательный ум изо всех сил пытался разгадать загадку, несмотря на все уловки собеседника.

– Господин де Босир прибудет в половине восьмого?

– Да, господин маршал, это его обычное время.

– Сейчас десять минут восьмого.

– Верно.

– Если я пожелаю, он будет схвачен.

– Да, но вы этого не хотите.

– Нет. Ты пойдешь к нему и скажешь…

– Что я должна ему сказать?

– Сначала ответь мне, Николь, любишь ли ты его.

– Ну, раз я назначаю ему свидания…

– Это еще не доказательство. Может быть, ты хочешь выйти за него замуж: у женщин бывают иногда такие странные причуды!

Николь расхохоталась.

– Чтобы я вышла за него замуж? Ришелье был поражен. Даже при дворе нечасто случалось встретить женщину, обладающую такой силой воли.

– Хорошо. Допустим, ты не собираешься выходить за него замуж. Но ведь ты его любишь?

– Положим, что я люблю господина де Босира. А теперь оставим эту тему и перейдем к другой.

– Дьявольщина! Что за плутовка! Куда нам торопиться?

– А как же? Вы должны понимать, что меня интересует…

– Что?

– Я хочу знать, что я должна сделать.

– Прежде всего уговоримся вот о чем: раз ты его любишь, ты должна с ним сбежать.

– Господи! Если уж вы этого так хотите, пожалуй, придется…

– Что ты, детка? Да я ничего не хочу!

Николь поняла, что поторопилась: она не успела еще ни разнюхать тайны, ни выклянчить у своего хитрого противника денег.

Она покорилась, но только затем, чтобы отыграться, когда придет ее время.

– Ваша светлость! – сказала она. – Я жду ваших приказаний.

– Так вот, ты пойдешь к господину де Босиру и скажешь: «Нас видели вместе, но у меня есть покровитель, он нас спасет: вас – от Сен-Лазар, меня – от Сальпетриер. Давайте убежим!»

Николь взглянула на Ришелье.

– «Давайте убежим», – повторила она. Ришелье понял ее выразительный взгляд.

– Ну, конечно, черт побери, я возьму на себя дорожные расходы.

Николь это предложение было по душе. Теперь она со что бы то ни стало решила разузнать все, чтобы понять, за что ей платят.

Маршал понял намерение Николь и поспешил сказать все, что он должен был сказать, как обыкновенно торопятся расплатиться с долгами, чтобы поскорее о них позабыть.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – проговорил он.

– О чем? Вам так много известно, господин маршал! Бьюсь об заклад, что вы знаете это лучше меня.

– Ты думаешь, что если сбежишь, то твоя хозяйка может случайно тебя хватиться ночью и, не найдя, поднимет тревогу. Одним словом, тебя могут скоро догнать.

– Нет, – отвечала Николь, – я думала не об этом. Видите ли, господин маршал, я не вижу причин, по которым я не могла бы здесь остаться.

– А если господина де Босира арестуют?

– Ну и пусть арестуют.

– А если он признается?

– Пусть признается – Тогда можешь считать, что ты пропажа, – сказал Ришелье, чувствуя, как в его сердце зашевелилось беспокойство.

– Нет, потому что мадмуазель Андре – добрая и в глубине души любит меня. Она попросит обо мне короля, и если даже господина де Босира накажут, то мне-то ничего не будет.

Маршал прикусил язык.

– А я тебе говорю, Николь, что ты – дурочка, – снова заговорил он. – У мадмуазель Андре не настолько хороши отношения с королем, чтобы она стала о тебе хлопотать, а я прикажу тебя немедленно схватить, если ты не захочешь прислушаться к моим словам. Ты меня поняла, змея?

– Да ведь не круглая же я дура, ваша светлость! Я слушаю, а про себя взвешиваю все «за» и «против».

– Ну, хорошо. Итак, ты сию минуту пойдешь к господину де Босиру, и вы вместе обдумаете план побега.

– Как же я могу сбежать, господин маршал? Ведь вы сами мне сказали, что мадмуазель может проснуться, хватиться меня, позвать, да мало ли что? Сразу я о многом не подумала, но вы сами, ваша светлость, предупредили меня, ведь вы – человек опытный.

Ришелье в другой раз прикусил язык, да еще посильнее, чем прежде.

– Ну что ж, я и об этом подумал, чертовка. Я придумал, как избежать огласки.

– Как же можно помешать госпоже меня позвать?

– Надо не дать ей проснуться.

– Что вы! За ночь она просыпается раз десять. Это невозможно.

– Так она, значит, страдает тем же недугом, что и я? – с невозмутимым видом молвил Ришелье.

– Что и вы? – смеясь, переспросила Николь.

– Разумеется, ведь я тоже часто просыпаюсь. Впрочем, у меня есть против бессонницы одно средство. Вот и она поступит, как я. А если не она сама, так ты ей поможешь.

– Как же это, ваша светлость?

– Что пьет твоя хозяйка перед сном?

– Что она пьет?

– Да, теперь пошла мода предупреждать жажду: одни пьют оранжад или лимонную воду, другие воду с мелиссой, третьи…

– Мадмуазель выпивает перед сном только стакан воды, иногда с сахаром или с апельсиновой эссенцией, когда бывает чересчур возбуждена.

– Отлично! – воскликнул Ришелье. – Ну точь-в-точь как я! Значит, мое лекарство ей подойдет.