На суд.

Он, глядя на это скулящее омерзительное существо, не ощущал ни злобы, ни ненависти. У Макса сегодня был трудный день: наконец-то навалилась усталость. Такое впечатление, что тело решило отомстить ему за экстремальное погружение именно сейчас, когда битва закончилась. Теперь-то можно расслабиться — вот и спешит все наверстать в тройном размере. Даже шевелиться было трудно: хотелось завалиться и спать-спать-спать…

Выносить смертный приговор ребенку?.. Нет уж — он свою порцию мести на Люца истратил.

Направляясь к своей хижине, попросил Олега:

— Сам реши с ним. Только без лишнего, пожалуйста. Не надо устраивать черт знает что. Это все же ребенок. Решишь?

Тот, кивнув, покосился на Мишаню недобро и ответил:

— Хорошо. Не переживай — никто из наших его и пальцем не тронет. Просто в яме немножко посидит.

Про яму Олег сказал с каким-то непонятным подтекстом, но Максу некогда было разгадывать его загадки — отключался на ходу.

— Ладно. Пусть посидит. Утром допросим — может, что интересное расскажет.

Добрался до хижины, завалился на лежанку. Даже не почувствовал, когда пришедшая Динка стащила с него шлепанцы и веревочный пояс с ножнами и кобурой.

Самый длинный в жизни день завершился — Макс вырубился.

Проснулся он чуть свет — видимо, привычка сработала. Сел и едва успел удержать ноги, чтобы не наступить на Дину или Жору: они лежали на полу. Почувствовал себя неуютно — занял место девушки, а она, естественно, не стала его беспокоить.

Что вчера было? Вообще не помнит, как до хижины добрался. Крепко же его накрыло вечером… И шлепки не на месте. А оружие где?! Спокойно: вот оно. Веревка с револьвером и мачете на стене. Рядом в щель между камнями воткнуты ножи Люца. Покосился на Дину — только сейчас до него дошло, что она спит в обнимку с автоматом.

Выйдя из хижины, сощурился от солнечного света, потянулся, собрался было направиться к берегу, чтобы умыться, но замер, едва не столкнувшись с Рыжим: тот, похоже, его поджидал.

Старший выглядел неважно. Голова перемотана настоящим бинтом, на лбу проступает кровавое пятно — дело рук Макса. Глаза перепуганные, бегающие, взгляд какой-то заискивающе-выжидающий. Что ему понадобилось? Зачем пришел в такой час? Этот парень Максу и раньше был неприятен, а теперь тем более. Тоном, подчеркивающим антипатию, он резко спросил:

— Чего тебе?

Тот, стушевавшись еще больше, поспешно произнес:

— Мишаня ведь того… Хана ему…

— Что?!

— Да это не я! Это Олег все! Я — наоборот, ему говорил, что так нельзя! Я тогда не в себе был, с готами этими, ты уж не злись опять! Крыша поехала — видел бы ты, что они здесь устроили! Тут любой рехнуться мог! Я же на тебя зла не держу, и ты не держи!

— Стоп! Давай заново: что там с Мишаней?

— А ничего с ним — дикс ему голову обгрыз до самого черепа. Я ведь Олегу говорил!

— О чем ты! Мишаня умер?!

— Конечно, умер — он ему не только голову, а и другого много погрыз.

— Как?! Откуда здесь диксы взялись?!

— Да ниоткуда они не брались. Мишаню ведь в яму посадили. И новенького, который на корабле был, тоже в яму. А мужик этот уже вечером плох был совсем — бредил, потом обливался, трясся как погремушка. А Олег Мишане руки и ноги связал и в яму вместе с ним посадил. Я ему весь вечер талдычил, что так нельзя, но он только посмеивался. Издевался еще: говорил, что ты собрался утром объедки допрашивать. А потом на кухне девкам сказал, что надо солью пацана обсыпать. Мол, с солью он будет вкуснее гораздо. А Мишаня орал так, что рот пришлось кляпом закрыть — спать никому не давал. Понимал, конечно, чем все закончится.

— Новенький переродился в дикса и порвал его? — наконец дошло до Макса.

— Ага, — кивнул Рыжий. — Он сделать ничего не мог — связан же. Да и что пацан против дикса сделает?

Макс хотел было сказать, что туда змеенышу и дорога, но осекся: сам вчера устроил бучу по поводу жестокого самосуда, а сегодня, получается, поддерживает подобное. Нельзя так.

— Ладно, спасибо, что сказал. Я разберусь с Олегом.

— Да не за что! — обрадованно заявил Рыжий. — Разберись, конечно, — неправ он. И это — Марик ночью умер. Копьем ему вчера живот пробили — Эн ничего не смог сделать. А Муса вот-вот помрет. И Слону, наверное, ногу придется разрезать — рана грязная. Эн сейчас собрался Бизону голову лечить. Ночь, почитай, не спал — все в компьютер таращился. Макс, я, может, дикса того убью? А то он так и сидит в яме — Мишаню жрет.

Макса передернуло от представившейся картины.

— Убей, конечно.

— Ну я пойду тогда. Ты, если что надо, говори сразу. Я быстро вернусь.

— Стой!

— Что?

— Ты это… дикса… Просто убей. Быстро. Не дразни. Он не виноват, что в такое превратился. Понял?

— Да. Все нормально будет. Уколю разок — и через минуту даже дрожать перестанет.

Посмотрев вслед Рыжему, Макс скривился. Понял, почему этот парень такой непотопляемый: пережил старых правителей поселка, подвизался в «революционной команде» Бизона, готы его пощадили, да и сам он, сперва жестко наказав, быстро остыл.

Умеет, гад, быть полезным — при любой власти на теплое местечко пробирается.

Из хижины выбралась Дина, сонно спросила:

— С кем ты говорил?

— С Рыжим. Ты поспи, рано еще.

— Как рано? Солнце уже поднялось. А почему на кухне никого нет?

— Спят все. После вчерашнего. Но вообще ты права — пора это прекращать… Дин, может, ты и займешься кухней пока? Временно? Хотя бы сегодня? Девочек найди, которые там работали, и проверь, сколько у нас припасов. Не работали несколько дней — мало, наверное, осталось.

— Я вчера еще проследила, чтобы с корабля все принесли. Но в поселке остатков не считала.

— Спасибо. Ты молодец. И это… Извини, лежанку занял твою.

— Ничего — тебе нужнее. И вообще — тебе можно в штаб переселиться или пустую хижину взять. От старших осталось несколько.

— В штабе мне делать нечего, а хижина и эта устраивает.

— Максим, а куда автомат девать? Он так у меня и остался.

— Держи при себе пока. Не расставайся с ним. У нас сейчас такой бардак, что тебя без него, наверное, никто слушать не станет. Оружие теперь не просто оружие…

— Что, с автоматом всех заставлять придется?

— Вряд ли до этого дойдет, но временно будешь ходить так — здесь тебя некоторые не любят. Дальше посмотрим, а пока просто держи его под рукой.

— Тогда давай поменяемся оружием. Автомат солиднее… наверное. Тебе больше идет. Тем более что он не заряжен… наверное.