Киран скучал по Зейлан больше, чем хотел признаться, но, по крайней мере, он знал, что с ней все в порядке. Сибил, которая с недавних пор работала на кухне дворца, даже передала принцу сообщение от девушки. Хранительница хотела, чтобы он пришел к ней. Он не мог сделать этого раньше, но, возможно…

Киран смущенно покосился на Олдрена, и это не ускользнуло от советника, и тот вопросительно поднял брови.

– Что такое?

Киран нерешительно смотрел на своего друга. Принцу хотелось предложить Олдрену отправиться вместе с ним в бордель Бриока, чтобы повидаться с Зейлан. Впрочем, как и все остальные члены Совета, Олдрен был не в курсе того, что касалось Хранительницы, и, наверное, будет лучше, если все останется по-прежнему. Недавние события привели к тому, что поиски Зейлан стали второстепенным делом, но о ней не забыли. И если Киран раскроет свой секрет Олдрену, то его друг станет соучастником, виновным в предательстве.

Принц покачал головой.

– Забудь. Ничего особенного.

– Ты уверен?

Киран кивнул, но понял, что Олдрен ему не поверил. Уж слишком долго советник провожал юношу подозрительным взглядом. Киран снова устремил свой взор на пустую дорогу. Обычно Нихалос был наполнен голосами и звуками бурлящей жизни, но сегодня в городе было пугающе тихо. Испуганные фейри от страха расползлись по своим домам.

В первые месяцы по прибытии в Нихалос Киран верил, что Неблагие фейри не боятся ничего. Ведь они обладали невероятной мощью, властвуя над землей и водой. Но, когда такие силы были у всех, никто не мог быть по-настоящему могущественным. Все были равны.

– Оставьте меня в покое!

Голос, полный тревоги, нарушил тишину. Киран остановился. Он услышал звук осыпающихся камней и разбивающегося льда. Драка. Кто-то был в опасности. Недолго думая принц натянул поводья своей лошади и изменил направление.

– Тебе лучше оставить это гвардии, – упрекнул Олдрен.

– Гвардии здесь нет, – ответил Киран и устремился прочь. Возможно, он и не был воином, но трусом он тоже не был. Конечно, Олдрен не остался позади него. Друг направился следом. Им не пришлось долго искать мужчину, который кричал. Это был старик, Неблагой фейри с редкими седыми волосами. Напротив него стояли две женщины. Руки одной из них были подняты, и вокруг пальцев струилась вода. Другая создала вокруг старика полукруг из камней. Пожилой фейри что-то крепко сжимал в руках.

– Отдай сюда таланты! – суровым голосом потребовала земная волшебница и теснее затянула свой круг. Казалось, она грозилась раздавить старика, если тот не подчинится ей.

– Нет, они мои!

– Ненадолго, – пробормотала другая женщина. Вода, переливающаяся в ее пальцах, преобразовалась в громадную руку, которая потянулась к мужчине в попытке схватить его. Старый фейри, в свою очередь, тоже простер свои пальцы, и водяная длань превратилась в лед, разбившийся о землю на тысячи осколков.

Однако молодая женщина-фейри оказалась проворнее и призвала воду из растений, растущих вокруг. Она метнулась к старику подобно кнуту – и замерла, остановившись прямо перед лицом мужчины.

Фейри резко повернули головы и обнаружили Олдрена и Кирана, которые спешились со своих лошадей.

Олдрен восхищенно посмотрел на Кирана.

– Новый трюк?

Принц кивнул. В последнее время он уделял много времени занятиям стихийной магией. В конце концов, у Кирана как у наследного принца, который не мог покинуть свой замок, было не так уж много дел. Правда, ему еще предстояло многому научиться, но, по крайней мере, теперь юноша мог делать нечто большее, чем парочка карманных фокусов.

Киран рванул водяной кнут на себя. Но фейри подняла с земли расколотый лед. Бесформенные кусочки превратились в остроконечные снаряды. Видимо, Неблагая не знала, кто стоит перед ней. Или знала, и ей просто было безразлично.

Ледяные иглы ринулись на Кирана, стремясь продырявить его тело. Но принц превратил свой хлыст в сплошной водный занавес. Магия покалывала его конечности, когда лед проникал в стену, нырял в нее и тут же таял.

Фейри издала рычание и протянула руки, желая вернуть себе власть над водой. Но Киран удерживал ее своей магией. Тем не менее от водяного щита отделилось несколько капель, и он начал медленно, но неуклонно распадаться.

Фейри рассмеялась. Тут сильный порыв ветра ударил женщине в горло, и она начала кашлять. Теперь была очередь Кирана ухмыляться. Он воспользовался тем, что фейри отвлеклась, и движением руки погнал воду вперед. Она волной нахлынула на волшебницу, сомкнулась вокруг ее рук и затекла фейри в рот, мгновенно превращаясь в лед. По-настоящему одаренные фейри вроде Олдрена не нуждались ни в жестах, ни в словах, чтобы творить стихийную магию. Однако Киран сомневался, что женщина, застывшая перед ним, принадлежала к этому типу фейри. Ведь одаренному водному магу незачем было воровать таланты у стариков.

Киран перевел взгляд с женщины на Олдрена и не удивился, увидев, что его другу тоже удалось нейтрализовать свою противницу, земную волшебницу. Одеяло из камня обернулось вокруг ее тела. Женщина смотрела на Олдрена, гневно сверкая глазами, и если бы ее рот не затыкал один из обломков, фейри наверняка забросала бы его оскорблениями.

– Гвардия на подходе, – сказал Олдрен, указывая на дорогу. К ним направлялась группа мужчин и женщин в форме. Киран огляделся, ища глазами старика. Тот сидел на земле, все еще прижимая к груди мешок талантов.

– Вы ранены? – спросил Киран и хотел протянуть руку мужчине, лицо которого избороздили морщины.

– Не прикасайтесь ко мне! – прошипел старик.

Киран моргнул.

– Я не просил вашей помощи. Убирайтесь!

– Что, простите?

– Вы правильно меня поняли, мой принц. Вы должны убраться отсюда.

В устах мужчины слова мой принц прозвучали как оскорбление. Киран был слишком растерян, чтобы что-то ответить. Ошеломленный, он уставился на старика, которому только что спас жизнь.

– Киран, пойдем! – услышал вдруг принц шепот Олдрена, когда тот схватил его за руку. Мягким, но сильным движением советник оттащил Кирана от пожилого фейри, который бросал на принца такие ядовитые взгляды, словно это он был тем, кто хотел ограбить старика.

Киран поднялся в седло в немом оцепенении. Повернув голову, он продолжал наблюдать за человеком, который теперь охотно позволил гвардейцу помочь себе подняться на ноги, то время как на принца смотрел с отвращением и презрением.

– Не думай об этом, – сказал Олдрен с озабоченным видом. – Старик сам не знает, что говорит. Он всего лишь один из многих, а сейчас в нем, конечно же, говорил только испуг.

Киран слабо улыбнулся. Он ценил попытку Олдрена приободрить его, но им обоим было ясно, что фейри говорил совершенно серьезно. Да, он был лишь одним из многих, но далеко не одинок в своем мнении. Это Киран знал давно, и восстания были тому свидетельством. Так или иначе, видеть вблизи такое явное презрение Кирану было очень больно. Оно было похоже на иглу, которую воткнули в открытую рану. Вообще-то ее кончик был маленьким и слабым, но в окровавленной, больной плоти она вызывала боль, которую почти невозможно было терпеть.