– Я и не сомневалась, – сказала Маша прохладно. – Поздравляю.

Повернулась и ушла в лабораторию. Рыжий длинно шмыгнул носом, шаря по гостиной невидящими и подозрительно блестящими глазами.

– Да что такое? – спросил Морган, недовольно глядя на него поверх очков. – Ты чего хлюпаешь?

– А? – Рыжий остановил на нем блуждающий взгляд. – А... Ничего. Насморк.

И он тоже развернулся на пятках и пропал. Хлопнула входная дверь.

– Какая у некоторых жизнь остросюжетная! – флегматично резюмировал Морган, встряхивая сковородку. – Аптека, я чувствую себя неудачником!

– Мне, пожалуйста, еще какое-то время без остросюжетности, – сказал я. У меня опять слегка кололо в груди. – Спасибо, заверните, сдачи не надо…

Рыжий снова появился примерно через неделю, уже не в таком возвышенном расположении духа, и без всякой остросюжетности проспал сутки подряд. Будить его мы не рискнули.

А когда он проснулся, Морган сказал нам обоим: «Пошли-ка. Пройдемся».

Глава 27. Музыкант

1.

Мы пошли проверить новую тропинку, которая появилась около Дома вчера: торная и уверенная, почти дорога, она шла в обход сада, петляя в редком осиннике. Это была наша первая длинная прогулка после моего выздоровления. Дырка в моей аорте была запечатана наглухо, и теперь мне надо было постепенно брать нагрузки.

– Фриланд Фриландом, – сказал Морган, – но за это время ты превратился в бледную немочь.

– А сколько же времени прошло? – спросил я у них.

– Ну, давай посчитаем, – сказал Морган. – Тебя подстрелили тридцатого октября. Если считать лабиринтским временем, то сейчас – конец февраля. Четыре месяца, получается.

Не так уж много для того, чтобы воскреснуть из мертвых, подумал я.

– Думаю, вы понимаете, что нам теперь лучше не оставаться надолго в этом доме, – начал Морган.

– Я – не понимаю, – ответил Рыжий, бодрясь.

– Это твое нормальное состояние, – сказал Морган.

Но куда нам идти из нашего Дома? Лучшего дома во всех мирах?..

В одиннадцать лет я осознал, что в доме родителей меня ничто не удерживает. С тех самых пор я был, по факту, бездомным. Ничего особенно хорошего в этом не было, но я считал, что это нормальное состояние проводника, и я гордился тем, что нигде и ничем не привязан, и научился любить эту бездомность!

И как быстро я, оказывается, отвык от нее, попав в свой настоящий Дом!

– Так вот. Что вы скажете о том, чтобы нам отправиться на серьезные поиски Города?

– Я не найду Город, – сказал я.

– Ты – не найдешь, – согласился Морган. – Но, может быть, найдет Малыш.

Такая идея мне в голову не приходила.

А ведь Малыш – отличный проводник. Гораздо лучше, чем я сам.

– Известно ли вам, что с наступлением весны Малыш планирует длинную экспедицию в глубину Фриланда?

– Это – в Глухоманье, что ли? – подхватился Рыжий. – Вот еще выдумал!

– Во-первых, он собирается туда не один, а вместе с ЧП. Во-вторых, даже если тебе это не нравится, скажи мне, каким образом ты хочешь его удержать?

– Надо рассказать Марусе, – сказал Рыжий, нервно дергая ушами.

– Маша знает о его планах, – сообщил Морган. – И Аои-тян знает. И они ничего не делают. Они говорят: «Нельзя останавливать проводника, когда его ведет чутье».

– Не чутье, а дурь! – воскликнул Рыжий. – Вы это серьезно? Вы все?

– А ты? – холодно сказал Морган. – Проводник собирается в экспедицию, целитель и хранитель это одобряют. Ты собираешься запереть Малыша в Доме, держать и не пущать?

– Да вы все двинулись, – сказал Баламут.

– Что бы мы об этом ни думали, – продолжал Морган, – мы все-таки вряд ли можем предположить, что Маша отправила бы ребенка в ненужную ему и опасную экспедицию. Аптека скоро окончательно поправится…

– Все с ума посходили, – повторил Рыжий. – Ни в какое Глухоманье Малыш не пойдет, еще чего не хватало.

– Не истери, – сказал я. – Капитан прав. Где бы я был, если бы заботливые взрослые имели возможность не пускать меня через Границу в мои семь лет?

– Одно дело – через Границу, – начал было Баламут, но я перебил:

– А я тогда знал о Пограничье не больше, чем мы сейчас о Глухомани. В конце концов, что мы о ней знаем, кроме того, что там водятся странные фантастические твари и иногда ездит Большая Охота?

– Этого, знаешь ли, вполне достаточно, – пробормотал Рыжий.

– А что мы знаем о Пограничье,