– Поссорились с Сид? Она как будто была недовольна, что ты так поздно у меня засиделся.

– Нет, с Сид всё прекрасно. Она планирует провести Рождество вместе.

Сердце снова подпрыгнуло и рухнуло вниз. Странно, что Джейсон не услышал этого падения. Вот и ответ. Я получила его, даже не задав вопроса. Джейсон был счастлив с Сид, а все эти взгляды я просто себе напридумывала. Он ничуть не разделял моей симпатии и собирался отдать своё сердце другой. Они собираются встречать вместе Рождество! Это серьёзный шаг, особенно для Джейсона, который не впускает в свою жизнь никого, кроме семьи. И меня он никогда не впустит.

Мы поболтали совсем недолго. Будто отгородились дверями, за которые вход был только по пропускам. Мне никогда не выдадут пропуск, потому я решила заглушить свои чувства, обрубить на корню, смять и выкинуть в мусорку, пока не стало слишком поздно и моё сердце снова не разбилось на куски. Я устала слышать звон бьющихся предметов.

Джейсон

В берлингтонском офисе «Прайм-Тайм» трудилось от силы тридцать человек. И то, некоторые лица постоянно менялись, когда новички-стажёры не выдерживали переменчивого характера Джима Макдугалла и сбегали прямо посреди рабочего дня. Но тот костяк, что сложился за восемь лет работы, прикипел друг к другу и напоминал стайку сардин. Держатся плотничком друг к другу, но если завидят опасность за рифом, то разбегаются в разные стороны. Чаще всего опасностью становился сам Джим или его подхалим Стюарт Хантли, который выполнял всю грязную работёнку, и был не прочь, ведь за место заместителя получал неплохие отходные.

Но наша стайка не шла ни в какое сравнение с тем косяком акул, что бороздил просторы офиса в Лос-Анджелесе. Консервная банка из четырёх этажей, куда набились восемьдесят шесть рыбёшек всех национальностей, возрастов и должностей. И все они собрались по настоянию Дирка в клубе «Авалон Голливуд» на предрождественском корпоративе. Явка обязательна, отказы не принимаются, а завтра быть на работе к девяти ноль-ноль по расписанию.

Многих собравшихся я видел впервые и держался знакомых лиц: креативного отдела, которым заведовал на временных началах, и Моны, что добровольно примкнула к нам, лишь бы держаться подальше от Дирка.

Если б мне предоставили законное право выбора, я бы оказался за десятки миль от этого новомодного местечка, где шум заглушал собственные мысли, а светомузыка вызывала одну лишь мигрень. Я безнадёжно устарел для подобных мероприятий. Годы моих тусовок давно позади. Так бывает, когда пересекаешь тридцатилетний рубеж. В последний раз я так проводил время в университете, хотя был разок, когда Пит из отдела продаж созвал всех в бар в центре Берлингтона и напоил шотами с необъяснимым составом. С тех пор я отрывался лишь в компании отца и Люка. С пивом на крыльце родительского дома. Иногда заглядывал куда-нибудь, чтобы найти компанию на ночь.

Глядя, как молодое поколение пританцовывает с бокалами в руках или дымит кальяном прямо мне в лицо, я захотел сбежать, но радары Дирка улавливали малейшие колебания сотрудников в сторону двери. Раз начальство платит за твоё веселье, ты обязан веселиться. Но мне было невесело. Я кое-как поддерживал разговор, хотя большая часть слов растворялась в воздухе, даже не доходя до моих ушей из-за музыки.

Интересно, понравилось бы Эмме это место? Сид пришла в восторг, когда услышала, как я проведу вечер среды.

– «Авалон Голливуд»?! Да это же самое крутое заведение в Эл-Эй! Там выступали Тиесто, Кэлвин Харрис и Эрик Прудз!

Да хоть сам Элвис. Со Стингом на подпевке. Я отсчитывал минуты, когда смог бы помахать всем ручкой и убраться из этой клоаки домой. Вытянуть ноги на белом диване. Заказать шанхайские пельмени у «Мистера Ши». Позвонить Эмме…

Но наши вечерние встречи в сети стали напоминать посиделки дальних родственников, когда приходится вытягивать по слову и все мечтают, чтобы это поскорее закончилось. После уик-энда в Берлингтоне мне хотелось разговаривать с ней ещё сильнее, но я сдерживал свои порывы в узде. Пока мы касались моей работы, её картин, наших разных прошлых – всё протекало спокойно, как течение реки в безветренную погоду. Но как только кто-то из нас упоминал её миллионера или мою Сид, река начинала высыхать, и разговор сам собой сходил на нет. А мой живот снова мучил меня выкрутасами, непонятно из-за чего. Похоже, после тридцати пора завязывать с пельменями и кисло-сладким соусом, потому что становилось всё сложнее их переваривать. Или я не переваривал этого Хьюго Уильяма Максвелла младшего, хотя с чего бы?

– Ты где-то витаешь. – В самое ухо заговорила Мона. Приблизила вплотную своё извилистое тело в коктейльном платье и выдыхала потоки коктейльного дыхания на мою шею.

– Просто такие мероприятия не по мне!

– Можем уйти туда, где потише!

Её губы многозначительно улыбнулись и ухватили соломинку из бокала, а украшенные дымчатыми тенями глаза загорелись ярче клубных прожекторов. Какой же ошибкой было закрутить временный роман с временной секретаршей. Мне хватило трёх ночей в одной постели, но похоже Мона была настроена растянуть их на все три месяца моего пребывания в Лос-Анджелесе.

– Спасибо, но мне и здесь хорошо. – Огорчил я её слишком вежливым ответом. Когда девушка предлагает пойти в место потише, вежливость – последнее, что она от тебя ждёт. Но единственное, что я мог ей предложить.

Никто из коллег и не думал смотреть в нашу сторону, только Дирк периодически бросал уж слишком заинтересованные взгляды. Следил, чтобы устав компании соблюдался как внутри, так и за её пределами. Я чуть отодвинулся от Моны, чтобы он не заметил нашей близости, но Мона заметила нашу дистанцию.

– Ты держишь меня на расстоянии. – Не первый по счёту коктейль прибавил ей смелости. – Я что-то сделала не так? Думала, нам хорошо вместе.

– Было хорошо. – Уточнил я. – Но ты ведь знала, что это несерьёзно.

– У тебя кто-то появился? – Не унималась она, стараясь прикрыть обиду за безразличным голосом.

– Если честно… да, появился. Прости, но я лучше пойду.

Избегая взглядов Дирка, который в подпитии смотрелся ещё грознее, я протолкался к выходу и выбрался на свежий воздух, заглатывая его охапками. Если мне влетит от босса за то, что я не поддерживаю тимбилдинги, так тому и быть, но оставаться в этом вареве из алкоголя и тел – последнее, чего мне сейчас хотелось.

Басы сотрясали стены за моей спиной, у выхода курили те, кто таким образом проветривался от духоты внутри духотой снаружи. Целая очередь