Многочисленные экспедиции отправлялись в леса Аляски, Канады и Тибета, чтобы найти и доказать существование снежного человека. Но он проживал здесь, по соседству со мной. Высокий, бородатый, грузный, мистер Леблан походил на большого белого медведя, который не дружит с парикмахерскими, как и со всем миром. Ему было лет шестьдесят, он носил клетчатые рубашки и редко выезжал куда-то из дома на своём скрипучем пикапе. Насколько я знал, семьи у него не было, как и друзей. И могло бы показаться, что он довольствуется общением с природой и счастлив в своём одиночестве, если бы время от времени на него не находили приступы скуки и он не заявлялся ко мне поругаться.

Порой я боялся превратиться во второго мистера Леблана, отшельника, нелюдима и ненавистника человеческих чувств. Я ведь тоже жил один вдали от людей и не открывал никому своё сердце…

– Как поживаю? – Фыркнул снежный человек. – Ты видел, сколько снега намело? А в мэрии совсем обнаглели, раз до сих пор не прислали кого-то откопать нас. Да ещё и это корыто стоит перед домом.

Я взглянул в направлении вытянутого пальца мистера Леблана, который указывал прямиком на горку снега, под которой покоился мой «порше».

– Извините, я вчера застрял и оставил машину здесь.

– Я вижу. Ещё и шумел под окнами, пугая мою Мейси.

Я вздохнул, мысленно принося свои извинения домашней кошке мистера Леблана, которая летом шныряла по округе, как енот, и иногда забиралась ко мне на открытую террасу или проникала в дом. Из-за Мейси случалась половина наших споров. Я просил соседа держать свою кошку в узде, а он обвинял меня в том, что я помышляю прикончить её, когда я каждый раз притаскивал за шкирку её обратно к хозяину. Летом она проникла на мою кухню и полакомилась цыплёнком, который мама оставила мне на ужин. Незадолго до того она поточила свои когти о моё любимое кресло, отчего оно стало напоминать жертву нападения дикой пумы. А сколько раз она мяукала под окном ночью или кооперировалась с бандой енотов, чтобы выпотрошить мои мусорные баки!

– Извините, что доставил вам столько неудобств. – Надеюсь, снежные люди не сильны в сарказме. – Но я хотел бы попросить у вас помощи. Знаю, у вас есть снегоуборочная машина. – Ледяные глаза мистера Леблана студили кровь похлеще десятиградусного мороза на улице, и я засомневался в успешности своей операции. – Не могли бы вы расчистить дорогу к моему дому, чтобы я убрал своё корыто из-под ваших окон?

Такого презрительного хмыка в мой адрес ещё никто не испускал.

– Просишь меня о помощи?

– Да, прошу. Мне нужно выбраться отсюда… – Пока лихорадка «Эмма Джеймс» не затуманила разум. Но мистер Леблан выглядел так, словно его ледяное сердце не разжалобит даже мастерски пущенная слеза, поэтому я выбрал другую тактику: – Я вам заплачу, сколько нужно…

– Не нужны мне твои деньги!

– Тогда что вам нужно?

– Чтобы ты убрался с моего порога.

– Ясно. Спасибо за помощь. – Сдулся я, привыкший к такому обращению, и собирался уже уходить ни с чем, но сзади послышался шорох куртки.

Мистер Леблан только накинул анорак на плечи и даже не застегнулся – слишком толстую кожу он отрастил, которая защищала его от холодов и людей. Прикрыл седую голову кепкой, которая грела разве что его намечающуюся лысину на затылке, и двинулся за мной.

– За тобой должок, Кларк. – Бросил он мне и зашагал в сторону своего амбара. Перемещался так, словно слой снега доходил ему до канта ботинок, а не до колена. Снежный человек в естественной среде.

Мистер Леблан согласился помочь мне? Планета завертелась в другую сторону, или я всё ещё сплю в своей тёплой кровати? Поразительно хмыкнув такой уникальной картине, я вернулся к машине и добрых пять минут возился с багажником, который примёрз намертво. Пока я кое-как отодрал неподдающуюся дверцу, мистер Леблан уже попыхивал сигаретой, выводя своего монстра из амбара. Гусеницы с лёгкостью пробирались по снегу, ковш заглатывал белоснежную массу и выплёвывал струю вверх, как прожорливый кит. Надо отдать мистеру Леблану должное – пока я успел отчистить крышу и лобовое стекло «порше», он был уже на полпути к моему дому, проделав за собой колею, по которой сумеет проехать любой автомобиль. Какой же долг он с меня спросит за такую щедрость?

Освободив машину из ледяного заточения, я оставил её заведённой, чтобы прогреть кашляющий двигатель, а сам отправился на поиски мобильника. Все наши с Эммой следы, проделанные тёмным вечером, давно исчезли под свежим покровом. Но вряд ли телефон утонул где-то очень далеко. Я обошёл каждый метр поблизости от машины, но всё, что я мог, – это хаотично копаться в снегу, как весёлый ретривер, которого выпустили порезвиться на задний двор.

Через двадцать минут я снова вспотел, и влажная спина озябла на сильном ветру.

– Чёрт с тобой! – Буркнул я, забрался в салон и порадовался раскалённой печке.

Другое дело! Двигаться по проторенной снегоуборщиком тропе – как скользить на сёрфинговой доске по волнам. За две минуты я добрался до дома. Железный монстр мистера Леблана остывал после тяжёлой работы прямо возле крыльца, но сам он куда-то испарился. Ветром сдуло, что ли? Я бы не сильно расстроился.

Войдя в дом, я услышал непривычные звуки в привычной тишине. Два переплетающихся голоса и что-то похожее на мужской смех. Неужели?..

Моя отвисшая челюсть коснулась пола, когда я увидел Эмму и мистера Леблана на кухне. Каким попутным ветром его сюда занесло? Они сидели себе за столиком у окна, распивали чай из сопящего паром чайника, ели печенье и… хихикали. Никогда бы не подумал, что мистер Леблан умеет хихикать, смеяться или мило болтать, а не шипеть, кусаться и рычать на прохожих.

– О, а вот и Джейсон! – Радостно воскликнула Эмма, заметив меня в дверях, но ничего не сказала по поводу моей отвисшей челюсти. – Нашёл свой телефон?

Если Эмма мне искренне обрадовалась, то мистер Леблан тут же помрачнел и засобирался уходить.

– Ну, я тогда пойду.

– Останьтесь! – Попросила Эмма. – Вы ведь даже не допили чай!

– Ничего, я и так уже слишком задержался. У меня ещё полно дел.

Ну, конечно! Ворчать на правительство перед телевизором, бросаться на людей или подговаривать свою кошку учинить мне какую-нибудь новую пакость.

– Спасибо вам ещё раз за то, что всё расчистили. – Эмма подала гостю его кепку и куртку. – Заходите в любое время.

– Спасибо, мисс Джеймс, может, и зайду.

Он ведь презрительно называл Эмму кучерявой! А теперь