рыжеватая бородка и ярко-голубые глаза… Тинч их сразу же вспомнил, и, оставив коня оруженосцам, побежал навстречу.

— Ангарайд Орси, капитан корабля "Аргантона"! — представился тот. — Надеюсь, вы — именно те, кого нам предстоит доставить в порт Аркания? Хотя… инта камаррас… это где-то возле Анзуресса, насколько я понимаю…

— Ангарайд, собака, ты что, не узнаёшь меня?

— Сто якорей мне в глотку! Тинчи!.. Меня предупреждали, что будет хороший лоцман, но я никак не предполагал, что это будешь ты!

— А я совсем не знал, что ты теперь в военном флоте!..

И два старых друга обнялись, и Тинч всё кричал на ухо капитану, что надо спешить, что по пятам — погоня, что там, в островах и шхерах Анзуресса они как-нибудь разберутся, как им разыскать дорогу в порт назначения…

Тем временем коней поочерёдно заводили в трюмы, тем временем всех прибывших пригласили на палубу, тем временем цепь меж двумя высокими башнями у входа в гавань Ла-Рошели была опущена, дабы выпустить из порта "Аргантону" — корабль, названный по имени бригантины, на которой когда-то ходил подшкипером Карраден… Корабль, носовой фигурой которого было скульптурное изображение нереиды Аргантоны, Обнимающей Море, с распростёртыми и поднятыми вперёд и вверх серебристыми руками…

Они наскоро попрощались с начальником порта, который радостно не ожидал, что докучливые гости столь скоро погрузятся и поднимут якоря. Уверенно маневрируя между скорлупками судов раннего средневековья, "Аргантона", увозя беглецов, продвигалась к створу ворот, как на пирсе, в сопровождении рыцарей, появился не кто иной, как де Сент-Астье…

Не будем передавать тех слов, которые потенциальный магистр Ордена Сионского Храма высказал в адрес начальника порта. Но поднимать цепь было поздно, и преследователи могли, с высоты прибрежных стен и башен, лишь наблюдать, как гигант-трёхмачтовик неспешно уходит всё дальше в море.

— Ха! Ничего у них не выйдет! — сказал де Сент-Астье. — Обратите внимание на вон те точки в заливе, их никак не меньше двадцати! Или даже больше! Бог слышит наши молитвы!.. И не только Бог…

4

— А ты не хотел бы прибавить парусов? — спросил Тинч. — Что мы, инта каммарас, плетёмся как какая-нибудь габара[37]?

— Ну, нет! — усмехнулся Ангарайд. — Довольно я насмотрелся на их проказы в эти дни, пока дожидался вас! И… что мы, чёрт меня дери, за военный корабль Тагр-Косса, если будем показывать пятки такому жалкому противнику? Эй! Убрать грот! Поставить кливер, бом-кливер, стаксели и бизань! (Сейчас нам лучше маневрировать, — объяснил он).

— А вас, сударыни, — обратился он к сеньорам Матильде и Исидоре, — я попросил бы пройти в свои каюты, где вам, если будет на то ваше желание, накроют стол. Сейчас…

— Напротив, сэр капитан, — рассмеялась Матильда. — Мы непременно хотели бы взглянуть на это зрелище. Я полагаю, что оно окажется не менее захватывающим, нежели сухопутные турниры…

— Сэр Артур! — обратился к командору Кьяри. — Я вижу, на галерах готовят копья, арбалеты и абордажные крючья! Разрешите, я расставлю вдоль фальшборта наших стрелков!..

— Сэр!!! — решительно прервал его речь Ангарайд. — Давайте так: одно судно — один капитан! Отставить!.. Никак не пойму, как к ним обращаться! — пожаловался он Тинчу. — Назовёшь "дон", а он, оказывается, сеньор! Назовёшь "сеньор", а он, выходит, сэр!

Тем временем, на палубах стремительно приближавшихся галер действительно готовились к абордажу. Любопытно было наблюдать, как около тридцати судов — иные под треугольными латинскими парусами, иные под квадратными норманнскими, чуть не сталкиваясь бортами, окружали их со всех сторон. Ритмично взлетали вёсла. Кто-то уже размахивал полосатым флагом — призывая лечь в дрейф и сдаться на милость победителя.

"Они идут, совсем не зная, с кем хотят связаться, — пронеслось в голове Тинча, — это все равно, как если бы мы, тогда, в тогдашней Тароккании, пошли бы с мечами на бронированные машины…"

"— А ты что, до сих пор не понял, что они в сговоре с тамплиерами? Теми самыми, чью внутреннюю суть ты недавно наблюдал в подземелье?" — спросил его Таргрек.

"— Мы, тагры, подобных шуток не понимаем. Не препятствуй неизбежному. Восприми его как науку. И пусть над всем возобладает "Последний довод королей" — тот девиз, что запечатлен на стволах наших пушек!" — сказал ему отец…

Что ж, пускай будет так.

— Как ты говоришь? — затянулся трубкой Ангарайд. — Ещё неизвестно, кто кого поймал? Сейчас увидим… В конце концов, не я ли сам потомок анзуресских пиратов… Команда… ПОрты открыть! Вертлюжные пушки — расчехлить! Орудия, на всех палубах — к бою!.. Ядра — не калить!.. С них хватит и холодненьких…

И, дождавшись пока судёнышки приблизятся на расстояние кабельтова, когда оттуда кое-кто уже начал нетерпеливо постреливать из арбалетов, приказал коротко и ясно:

— Орудия! Залпом… Пли!..

В последовавшем ужасном громе пушек и взвившейся к небу со всех сторон стене воды пропали вскрики ужаса и удивления, в трюме слуги с трудом удержали коней… корабль качало на волне… на мгновение все оглохли и только громкое восхищённое: "Вау!" сеньоры Матильды прорезало наступившую тишину…

— Перезарядить орудия! Залпом… впрочем, отставить! Ну их к Хайяку!..

И, затем:

— Поставить грот, фок, марсель! Всё поставить! Задраить порты! Курс — бакштаг, вест норд-вест! Полный вперёд!

И ещё:

— Дежурные спасательные плавсредства — за борт!.. Уходить надо красиво! — пояснил он, обращаясь к Тинчу…

И последнее было весьма кстати… разумеется, для тех, кто только что рассчитывал легко захватить огромное по их меркам грузовое судно.

Море позади кишело обломками и обрывками парусов. На ходу оставалось всего два-три судёнышка, но и они явно черпали бортами воду. За спущенные с "Аргантоны" доски и спасательные круги отчаянно цеплялись люди…

— Бедный мой брат… — повторяла Матильда. — Бедный мой брат, если бы он мог видеть всё это… Вау! — ещё раз с удовольствием повторила она это новое для себя словечко.

— Я полагаю, — сказал Ангарайд, выбивая пепел из трубки, — что вполне могу передать вахту помощнику, а господ пассажиров приглашаю отужинать со мной в кают-компании.

— Сэр Артур! Исидора!

— Да оставь их, Тинчи! Не видишь — они заняты делом. Они воркуют…

Молодые, крепко обнявшись, стояли на корме и глядели вдаль, на постепенно отдалявшийся французский берег.

Ветер звенел в снастях такелажа. Полоса воды в кильватере судна отсвечивала толедским золотом…

— Я вытянул меч из своей наковальни? — в который раз вопрошал рыцарь.

— Конечно, милый, конечно… Как хорошо… мы теперь вместе, навеки вместе… Ты плачешь? Поплачь, мой милый, поплачь, если это тебе так нужно. Но нас ожидает будущее, у нас ещё всё впереди…

— Ты знаешь, я всё спрашиваю себя: зачем мы живём, за чем гоняемся по свету? Наверное, отвечаю я себе, мы стремимся вовсе не за чем-то посторонним, живущим