Вышедший из ее кабинета Стайлз был похож на сомнамбулу: шедшего навстречу МакКеона он просто не заметил. Впрочем, между этими двумя офицерами не наблюдалось и намека на симпатию, и Хонор порой задумывалась, с чем это связано. Предыдущего опыта совместной службы явно было недостаточно. Хонор возложила на Стайлза обязанности, соответствовавшие должности начальника по кадрам, а также контроль над полетами шаттлов, контакты с разбросанными по планете поселениями и обмен информацией. Это была ответственная работа... но Стайлз понял, что ее поручили ему с той целью, чтобы оправдать исключение его из прямой цепи командования. Комендантом базы «Харон» стал Хесус Рамирес, его заместителем – Гарриет Бенсон, а МакКеон фактически исполнял должность старшего помощника Хонор. Правда, Хонор, щадя самолюбие контр-адмирала, предоставила ему возможность отчитываться непосредственно перед ней, а не через МакКеона, однако на всей планете таким правом пользовался только он. Тот факт, что младший по званию офицер имел большую реальную власть, не мог не повергать тщеславного контр-адмирала в негодование.

МакКеон все это прекрасно знал, и столь эмоциональный комментарий несколько удивил Хонор. К тому же она не понимала, как Алистер узнал, что Стайлзу досталось на орехи. Уловив ее недоумение, он криво усмехнулся.

– Стенки здесь тонкие, Хонор, – пояснил МакКеон, – а я был здесь рядом, ждал своей очереди. А он до того, как ты поставила его на место, орал так, что можно было услышать и на летном поле.

– Боже мой! – вздохнула Хонор, откидываясь в кресле и массируя лоб пальцами. – Вот уж чего я не хотела!

– Твоей вины тут нет, – сказал МакКеон.

– Я виновата в том, что не сумела это предотвратить. Не дело, если людям станет известно, что старшие офицеры Альянса друг с другом на ножах.

– Во-первых, это не твоя работа – предотвращать неизбежное, – строго сказал МакКеон. – Твоя работа заключается в том, чтобы осуществлять руководство и заботиться о том, чтобы мы остались живы. А если какому-то безмозглому идиоту угодно делать из себя дурака и посмешище, твоя работа сводится к тому, чтобы не позволить его глупости помешать нам выбраться с Ада. Заметь, вовсе не в том, чтобы защищать его от неприятностей, которые он сам усердно ищет на свою задницу. А во-вторых, нам все случившееся не во вред, а на пользу.

– То есть? – Хонор удивленно склонила голову набок.

– Надеюсь, ты не думаешь, что те, кто не служил на флотах Альянса, останутся в неведении? – МакКеон покачал головой. – Ты ведь прекрасно знаешь: любые стены имеют уши. Раз уж я услышал вашу милую дружескую беседу, то ее наверняка слышал и кто-нибудь еще, а в конце концов про нее узнает весь Ад. Следовательно, очень скоро и наши друзья из «Геенны», и бывшие рабы, и прочие бывшие заключенные будут знать, что ты пошла на конфликт со старшим офицером Королевского флота ради выполнения обещания, данного еще в «Геенне». Многие из этих людей являются – или являлись – профессиональными военными. Им такие игры понятны... и то, как играешь ты, сделает для их сплочения больше, чем тебе кажется.

– Алистер, но ведь я воюю со Стайлзом вовсе не для того, чтобы кому-то понравиться! – резко возразила она.

– Конечно, нет, – чуть ли не грустно произнес МакКеон. – И это для них не секрет. Именно поэтому эффект будет оглушительный.

Хонор посмотрела на него хмуро: и его доводы, и скрывавшиеся за ними эмоции отзывались в ней некоторой неловкостью. Однако МакКеон выдержал ее взгляд с полной невозмутимостью.

– Ну, в таком случае... – начала она и осеклась.

Кто-то резко постучал в косяк остававшейся открытой двери. Подняв глаза, Хонор с удивлением увидела в проеме Соломона Маршана. Лицо его сияло, а под легким смущением чувствовалось нетерпеливое желание поделиться поразительной новостью.

– В чем дело, Соломон?

– Прошу простить за то, что свалился как снег на голову, миледи, – сказал он, – но мы со старшиной Харкнессом только что взломали очередной секретный код, и нам показалось, что вам будет интересно ознакомиться с результатами.

– Вы не ошиблись, – суховато обронила Хонор, поскольку он, рассчитывая на эффект, сделал многозначительную паузу.

Соломон покраснел, но тут же рассмеялся.

– Прошу прощения, миледи. Просто я сам был настолько поражен, что... – Он пожал плечами. – Короче говоря, мы нашли сверхсекретный список виднейших представителей прежнего руководства Республики, которые, как считалось, обладали чрезвычайно ценной информацией или могли в будущем понадобиться новому правительству. Исходя из этих соображений их приговорили к смертной казни, но вместо эго, чтобы привести приговоры в исполнение, официально объявили расстрелянными, а на деле отправили на Аид под ложными именами и с фальшивыми сопроводительными документами.

– Ого! – Хонор покачнулась в кресле и посмотрела него с пробуждающимся интересом.

– Представляете, миледи! Большую часть этих засекреченных арестантов составляли высокопоставленные сотрудники министерства внутренней безопасности или постоянные помощники госсекретарей правительства Гарриса – и таком роде. Но нашлось и несколько высших офицеров... включая адмирала Амоса Парнелла.

– Парнелла? – МакКеон привстал с кресла, повернувшись к грейсонскому офицеру.

– Так точно, сэр.

– Но они расстреляли его еще много лет назад, после Третьей битвы при Ельцине, – возразила Хонор.

– Объявили расстрелянным, – возразил Маршан. – Но согласно спискам он находится здесь, и я уже послал за ним бот. Э... – Маршан неожиданно смутился, – мне подумалось, вам захочется встретиться с ним поскорее, миледи.

– Правильно вам подумалось, – медленно произнесла Хонор, одновременно обдумывая поразительную новость.

Да, при прежнем режиме Амос Парнелл, при всех своих талантах, никогда не получил бы должность главнокомандующего Вооруженными силами Народного флота, не родись он Законодателем – однако, как бы ни достался ему его пост, проявил он себя на нем наилучшим образом. Приняв назначение на Грейсон, Хонор получила возможность ознакомиться с секретными материалами, относящимися к Третьей битве при Ельцине, и тогдашние действия Парнелла произвели на нее сильное впечатление. Угодивший в ловушку и столкнувшийся с превосходящими силами противника, возглавляемыми столь тонким стратегом, как Белая Гавань, Амос умудрился сохранить в целости половину своего флота. Она уважала этого человека, но, как и все, уже восемь лет считала его мертвым.

Но если Соломон не ошибся и Парнелл жив... тут было о чем подумать. Адмирал знал множество секретов прежнего режима и не имел ни малейших оснований любить новый. После перехода капитана Альфредо Ю на сторону Альянса союзники узнали немало вражеских секретов, но Парнелл, согласись он на сотрудничество, мог бы рассказать гораздо больше. Конечно, многие сведения устарели, но тем не менее...

Встряхнувшись, Хонор вынырнула из омута размышлений и снова посмотрела на Маршана.