– Да, Даша?

– Это не Даша, это Татьяна, – звонила по её телефону Татьяна Юрьевна. – Борис Петрович, сеструха говорила, что у вас скоро день рождение.

– Ну как скоро? В апреле, – уточнил Боря, ещё не пережив даже Восьмое марта, что как известно – будет завтра.

«А ещё этой Жопкиной фамилию поменять надо. Хотя бы просто, без свадьбы. Она всё-таки – тоже рыжая!» – тут же напомнил внутренний голос.

– Вы же пригласите меня с Дарьей?

– Конечно!

– Отлично, я как раз готовлю подарок, – добавила Татьяна Юрьевна. – А где будете отмечать, если не секрет?

– Пока не знаю. Всё слишком быстро меняется.

– Но вы же завтра заскочите к Дарье?

– Вне сомнения.

– Тогда до завтра. Рада буду вас видеть… господин.

– Эм… хорошо, – ответил Боря, всё ещё не в силах привыкнуть, что надо кого-то подчинять, кем-то руководить, причем без зарплаты этому человеку и должности.

Но таков уж мир. Рабство отменили, а психология рабов в некотором плане в людях осталась. Нужно подчиняться.

За раздумьями, Боря пришёл на улицу Лаптева. Тот как раз стоял на крыльце, порядком устав от любви без передыха. И был очень рад возвращению арбалета.

– Слушай, ну Шац обрадуется, конечно.

– Да он и так… радуется, – добавил Боря, отпустил Боцмана с поводка побегать по территории Лопырёва и по порядку рассказал всё, как было с Шацем.

– Слушай, ну дела, конечно, – подгрузился Лопырёв и закурил ещё одну. – Психосоматика, значит? Это как тот случай, когда человек думает, что ему вводят яд, а ему вводят воду под кожу, но он всё равно умирает?

– Вот именно! – ответил Боря и уже хотел позвать ротвейлера, чтобы снова пристегнуть к поводку, но телефон зазвонил вновь.

А там – Лариса Борисовна.

– Прости, надо ответить, – немного отошёл сантехник с крыльца.

Ведь понятно, что хоть ему и не перезвонила, но волнуется за Вику. И раз звонит сейчас, то интересно как долетела. А тут такая жаркая встреча для блондинки, что хоть блины пеки.

Но Де Лакрузо про Вику и слова не сказала. Голос её был холоден как лёд. А слова-ножи.

– Борис… ситуация такова. Ваш отец попал в серьёзное ДТП.

Вот вроде бы только что дышишь полной грудью, разгребая все дела, как снова – мрак и дышать нечем.

– Он… жив? – почти шёпотом спросил Глобальный.

– Да. Хоть и в реанимации, но состояние стабильное.

– Что случилось?

– Не справился с управлением, – добавила она и ввела в курс дела. – Врачи сказали, последствия удара током. На руках характерные ожоги. Его било током в ближайшее время?

Боря вспомнил эпичный полёт предка с резиновыми куклами наперегонки, сглотнул.

– Да, было дело.

Голос Ларисы Борисовны стал строже мгновенно:

– И при этом ты со спокойной душой отрекомендовал мне его дальнобойщиком?

– Но он же отлежал в больнице, подлечился.

– Сколько? Полдня?

– Не… не знаю, – сбился голос Глобального.

– В общем так, Борис… он разбил фуру. Слава богу, без груза. Возвращалась порожняком перед рейсом. Но сам грузовик придётся компенсировать. Теперь ты мне должен шестьдесят миллионов.

– С… сколько? – едва не выронил телефон Боря.

– Это себестоимость, – уточнила бизнес-вумен. – Я брала его, когда курс был шестьдесят рублей за доллар. Сейчас он стоит сто миллионов. Чудовищная сумма для нас и всего жалкий миллион долларов для запада. С учётом ситуации на рынке, сам понимаешь, дешевле не будет.

– А как же…страховка?

– Какая страховка? Груза? – рассмеялась Лариса. И вновь холодно. Почти мерзко. Тут же сама остановила себя. – Порожняком ехал, говорю же. Или ты всерьёз рассчитываешь получить что-то со страховой по ОСАГО, когда виноват водитель? Это хорошо, что он ещё на встречу не вылетел. А в столб въехал. Но кабина вдребезги, Боря. И наши грузоперевозки теперь под вопросом. Ты ведь… решишь этот вопрос? И не будешь делать глупостей? Мне не придётся бегать и искать тебя по подвалам?

– Не придётся, – ответил потрясённый Боря, который только что мысленно летал и строил, а теперь на ноги как кандалы накинули. – Я… что-нибудь придумаю, Лариса.

– Пока не отдашь долг, я для тебя – Лариса Борисовна, – уточнила она всё тем же холодным, отстранённым голосом, чётко давая понять, что ни один любовник в мире не может быть настолько хорош, чтобы вернуть шестьдесят миллионов на этой почве.

– Я понял… Мне… надо подышать, – ответил Боря и отключил связь.

Почему он в ответе за отца? Потому что батя, даже разобранный по тем самым органам, не сможет вернуть и половины. А он молод и предприимчив. И очевидно, в ответе за всю родню.

Боря как стоял, так и присел на крыльцо, с бледным лицом и ничего перед собой не видя. Хоть снова в кому впадай и больше из неё не выходи. Ведь по Ту сторону точно нет никаких долгов.

«Разве что кармических», – обронил внутренний голос.

Расслышав большую часть разговора, Лаптев только рядом присел и третью закурил:

– Шестьдесят миллионов? Охуеть. Такие суммы даже сами дальнобойщики годами отдают, жопу под руль приклеив. Он ещё что-то говорил, а Боря слышал только отдельные фразы. В ушах стоял гул.

Смахнув молчаливые слёзы, Глобальный обронил хриплым голосом:

– Теперь ещё и ресторан отожмут, – горло на время перехватило. Образовался ком, мешающий говорить. Продолжить удалось не сразу, – А я его даже открыть не успел. И Аглаю подставлю. А та тоже заняла где-то. С головой ушла в ресторацию, профиль почти полностью поменяв. А всё почему?

– Почему? – переспросил Лаптев.

– Потому что в меня поверила, – глухо ответил Боря и добавил тихо. – Они все почему-то в меня поверили. А я…я… не… смог…

– Откажись от отца, – сказал вдруг Лаптев, подумав в сторону упрощения жизни.

– Что? – даже прищурился Глобальный. – Что ты сказал?

– Откажись от него. Не бери его долг. Он сломал – его проблемы. Такое не вынести, Боря. Сразу не