Вдруг под воротами послышалась какая-то возня. Бей перевесился через стену. Его зоркий глаз смог разглядеть пару человек, которые возились внизу.

— Что они делают? — спросил бей, обращаясь к старшему.

— Да путники ждут, когда утром мы откроем ворота.

— Ааа! — понятливо протянул бей.

Но вновь склонился через стену и увидел какой-то огонёк. Это была точка, которая медленно ползла к воротам.

— Озоруют они там у тебя, — выпрямляясь, сказал бей и направился к лестнице. Держась за поручень, он успел спуститься до половины. Это и спасло его. Раздался непонятный грохот, какая-то сила сбросила бея с лестницы, швырнув в росший недалеко кустарник. Ударившись обо что-то головой, бей потерял сознание. И он не смог услышать слова:

— За работу, дитки, до брони!

То был глас кошевого.

И ответ казаков:

— За веру и Сечь-матку!

Спокойно стоявшие до этого домишки запылали многочисленными огнями.

Раздался чей-то первый вопль. Его подхватили сотни и сотни голосов. А какая-то сила врывалась, словно поток, через разбитые ворога в город. И была эта сила страшна своим видом. Люди в мохнатых шапках, с блестящими от пожаров саблями рубили всё живое, что попадалось на их пути. Одну группу вёл молодой атаман. Его люди разбрасывали факелы, и город охватывал пал. Крики, вой, стоны, проклятия. Атаман уверенно вёл своих людей. Вот и темница.

— Сбивай замки! Выходите, вы свободны! — провозгласил он. — Кто хочет, пошли с нами!

А вот и рабница. Там сидят те, кто ждёт очереди быть проданным. Над ямой, где сгрудились рабы, появился огонь.

— Христиане есть? — слышится сверху незнакомая русская речь.

— Есть!

В этом крике слышалась вдруг родившаяся надежда. Вниз летит верёвка:

— Давай наверх.

Поднимается рослый, плечистый парень. На нём остатки некогда богатой одежды. Но расспрашивать, кто он такой, некогда. Только вопрос:

— Желаешь с нами?

И ответ:

— Да!

Ему тут же суют саблю в руки, и отряд двинулся дальше.

Рабы полезли вслед за христианином, чтобы влиться в ряды нежданных освободителей. Только они не испытывали пьянящего запаха крови и не рубили своих несостоявшихся господ, а побросали их в яму, откуда только что выбрались сами.

Очнувшийся бей сразу почувствовал что-то неладное. Пересиливая боль от ушибов, он приподнялся. И перед его глазами предстала страшная картина. Город был объят пламенем, и бегали какие-то страшные вооружённые люди. Поняв, что на город совершено нападение довольно сильного врага, бей лихорадочно стал думать, как ему выбраться из города. Он с трудом поднялся и понял, что ему далеко не уйти. Болела нога, ломило спину. На счастье, лошадь оказалась поблизости.

Бей с трудом взобрался на коня и окружным путём поскакал к месту проживания воинов. Его появление в разодранной одежде, с многочисленными ссадинами вызвало у них настоящий шок.

— Чего смотрите? — завопил бей. — Враг в городе! За мной!

И вот почти восьмитысячный отряд несётся по узким улочкам. Но что за враг, откуда он взялся — неизвестность мучила каждого воина. И вот они встретились. Таких воинов они ещё не видели. Это какое-то исчадие ада. Огромные, в мохнатых шапках, а усищи, как плети. Эти «чудища» так яростно, так злобно напали на них, закупорив улочку, что передние ряды тотчас дрогнули и пытались остановить коней. А задние, не зная, что происходит впереди, напирали на них. Образовалась истинная мясорубка. Воины давили друг друга. Слуги едва спасли спешившегося бея, вытащив его из свалки.

Придя в себя, он заорал, чтоб те обходили противника. Пока они разбирались, на помощь врагу подскочили ещё воины и стали избивать бейских дружинников. Видя, что его воины не смогут оказать сопротивление, покусывая от злости губы, бей бросил «поле боя» и, воспользовавшись тайным ходом, выбрался из города.

Побоище длилось до утра. Остатки бейских воинов, поняв, что терпят полное поражение, бросились врассыпную. Мало кому удалось выбраться живым.

Андрей направил своих людей на рынок, туда, где торговали золотыми изделиями. Раскрыв горластые чувалы, они со смехом: «Собираем тамгу!» кидали туда золотые изделия. Обобрав рынок, ринулись за «тамгой» в богатые кварталы. Набив чувалы, немедленно отправляли их на чайки. Настала пора и душу потешить. Выкатывались бочки с вином. Тут же на улицах запылали багатицы, резали скот, жарили на углях мясо, кохали «подруг».

Андрей с внутренним отвращением смотрел на происходящее, стараясь быть подальше от всего этого. Не бросали Андрея и его друзеки. К ним прибился освобождённый из ямы русский. Рубясь и спасая друг друга от пик и сабель бейских воинов, они успели узнать имя этого пленника. Звали его довольно странно: Роберт. Но он доказал, что был хорошим воином, и чувствовалось, что может стать и хорошим другом. Роберт сказал Андрею, что есть бейский дворец, где наверняка много разных богатств.

Дворец был почти пуст. Узнав о страшном враге, все разбежались. Попался только один старик, которого оставили за сторожа. Его спросили, где хозяин, он сделал вид, что не понимает. Но когда старика «тряхнули», признался, что бей ускакал за войском.

— Что, у него есть ещё войско? — спросил Андрей.

— Есть, — ответил старик, — и много!

Это заставило Андрея насторожиться. Потеха затягивалась и могла плохо кончиться. Роберт оказался прав, богатства во дворце было много. Встревоженный сообщением, Андрей разыскал кошевого. Тот вопреки обычаю: атаман всегда трезв, не выдержал, предался плотским утехам. Правильно говорят: добиться атаманства нетрудно, трудно им быть. Андрей нашёл его в обществе двух прелестных созданий. Прогнав их, Андрей пытался внушить кошевому, что пора прекращать разгул и надо думать о возвращении. Рассказал и об удравшем бее, который приведёт сюда новых воинов.

— Ты, — он пьяно ткнул в грудь Андрея, — меня, днепровца, учишь? Да я...

Он потянулся за саблей и упал. Андрей кивнул Митяю: «Возьмём». Они выволокли его к колодцу и принялись обливать ледяной водой. Не сразу кошевой пришёл в себя. Наконец, когда хмель вылетел, ему напомнили, кто он и почему надо прекращать разгул и думать о возвращении. Только теперь до него дошло, что бей бежал из города и может вернуться с войском. Кошевой вдруг напал на Андрея: почему он позволил бею бежать. Андрей спокойно выслушал. Окинув его презрительным взглядом, кивнув друзьям, бросил:

— Пошли!

До кошевого, вероятно, дошло, что сказал он не то, и догнал Андрея:

— Прости! — и протянул руку.

И они, собрав батьков и есаулов, принялись отрезвлять казаков.

Бежавший бей быстро собрал в бейлике около тридцати тысяч воинов. И вся эта громада двинулась на город. Лазутчики доносили хану, чем занимаются пришельцы. На его лице впервые за всё это время появилась язвительная улыбка: