права свои качает, — усмехаясь, заключил Федор. — Потому как считает себя…

Мазоня перебил его:

— Я знаю. Прикрывается моим именем. Был дурак, дураком и остался.

Мазоня как бы поставил точку, и сходняк пошел по знакомому руслу: как и прежде, разбирали «дела», которые можно было провернуть, и раздавали знакомые всем «наряды».

Правлением Федора Скирды, пожалуй, Мазоня был доволен: именно с него в городе распространился так называемый «беззаявочный рэкет», когда юридически не придраться, — нет состава вымогательства.

Обычно мазоновские парни в кожаных куртках подъезжали на иномарках к кооперативу. Расчет прост, как белый день, а не забыл ли кооператор о том, что должен им двадцать тысяч за охрану его ларьков? Как ни странно, но все тотчас вспоминали о долге.

Иногда рэкетиры по ходу дела заявляли:

— Не волнуйся, старик. Теперь на нас ложится охрана тебя от вымогателей.

И сумма, естественно, увеличивалась вдвое.

Кооперативы, как всегда, были разобраны, и рэкету ничего не оставалось, как идти вширь: теперь требовали с посетителей ресторана только за то, что ресторан находился в их регионе — иначе побои, насилие…

Когда все «наряды» были разобраны, а рапорты лидеров выслушаны, Мазоня дал «отбой» — все лидеры и бригадиры шумно стали спускаться вниз по лестнице…

В кабине осталось трое: Федор, Зыбуля и Душман. Мазоня, стиснув зубы, сказал Душману:

— Этого балду Ваську мы стреножим.

Бачки волновали и самого Мазоню. Как-никак их промысел — самая доходная статья его синдиката.

Постепенно разговор перерос в беседу. Конечно, думали о рынках… И хотя там было пока относительно спокойно, стычки случались… Шакалы не мешали, а вот кресты…

Мазоня думал о новой системе своей организации. Как он считал, жизнь вносила свои поправки. Тем более с весной заботы прибавлялись, и Мазоня думал, что новая упорядоченная система сделает его «бизнес» более гибким и жизнеспособным. Многие детали он обдумывал в тюрьме, многие родились на днях.

Свои мысли Мазоня пока держал при себе, но верил, что надо перестраиваться.

Между прочим, Зыбуля напомнил о «наперсточниках». За зиму промысел завял. Теперь с приходом весны… чего там, дармовые «бабки»!

Мазоня одобрительно взглянул на Зыбулю. Ему подумалось, что Зыбуля за последнее время созрел. Такие, как Зыбуля, на дороге не валяются. Он верно поступил, когда приблизил его к себе.

А ведь было время — лидеры, особо Мишка Кошель и Федор, могли его растерзать. Звери кровожадные. И как важно порой почувствовать: ведь отдай он на растерзание Зыбулю — и потерял бы верного человека. Нельзя отдавать и Душмана. Нет, не Васька здесь прет, он еще мелко плавал, и не этот молокосос, бригадир кидал. Неужто сам Федор? Сам Федор…

83

Весна в этом году удалась ранняя, баламутная. Небо над городом поголубело. На деревьях во дворах раньше срока появились зеленые почки. И люди, за зиму ставшие осторожными, с удовольствием вглядывались в бурное шествие весны…

А весна наступала действительно властно. В тающем снегу, в ручьях утопали скверы и улицы, обнажалась осенней грязью земля.

Над городом вились стаи сизых ворон. Но уже на черных проталинах важно прохаживались в черных фраках грачи.

Зыбуля в эти дни был в хорошем настроении. Перепрыгивая через лужи, он лихо шел по тротуару, чувствуя себя хозяином этой весны. Столкнувшись случайно с бабкой, он поддержал ее за локоть, засмеялся:

— Бабка, физкультурой заниматься надо.

Бабка взглянула жесткими глазами.

— Ишь, разнарядился как! Развелось воровское племя — жизни не стало.

— Да брось, бабка, мы народ не трогаем, а если и прижимаем кого-то, то богатых — они же выродки.

И Зыбуля, подставляя солнцу свою нахальную физиономию, перешел улицу. Там его ждал Душман.

— Слыхал, Сиксот опять появился.

— Хрен с ним, — отмахнулся Зыбуля. — Небось у Машки-Подворотни прячется.

— Да нет, слух пробежал: шакалы его приняли.

— Вот оборотень!

Зыбуля и Душман встретились неспроста: у Мазони скоро был день рождения. Потом и поговорить было о чем. Они сидели в маленьком кооперативном кафе и болтали, когда в кафе заглянул Зверь, примечательнейшая личность крестов.

Он смело подсел к столику, как старый знакомый Душмана. Вместе выпили и сразу разговор пошел о деле. Мазоновцы требовали согласия и мира, хотя бы на время празднования дня рождения…

Зверь был простодушен и сразу сообщил, что кресты готовы поддержать мазоновцев в их желании… Тем более блатная братва давно не гуляла по-настоящему. Шакалов они брали на себя. Заткнутся… Никто еще не доказал, что Мазоня причастен к убийству их босса.

День рождения в преступном мире, как и день похорон, — святые дни, именно в эти дни наступало межгрупповое согласие и умиротворенность… очищение от грехов.

Зверь так и сказал:

— Мазоня — ништяк, я уважаю его. Это по-честному, как блатарь блатарям. Он — человек… Так что на нас можете положиться, как на себя. Вот мое слово… Правда, слыхал, что где-то там на него, Мазоню, играли в карты и его, мол, проиграли. Но я этому не верю, глупость какая-то…

Душман, Зыбуля и Зверь пожали друг другу в знак согласия руки и разошлись.

Пятидесятилетие Мазони праздновали по высшему классу.

Рано утром на вокзал приехали Зыбуля и Душман. Они встречали Альберта, который выглядел столичным пижоном: блестящие кожаные брюки, небрежно засунутые в модные сапоги, и шикарная меховая куртка. Прямо с вокзала поехали в ресторан «Русь» на завтрак.

В ресторане их ждал Мазоня. Взглянув на одежду Альберта, он приятно усмехнулся:

— Я давно мечтал о том дне, когда увижу в тебе денди.

— А, ерунда, — отмахнулся было Альберт.

— Вся жизнь из такой ерунды, — засмеялся Мазоня. — Мой день рождения, с точки зрения истории, тоже ерунда. Только для меня — юбилей… праздник!

И он громко поцеловал Альберта.

…Кавалькада лакированных машин неслась по главным улицам города. Нет, это не был неожиданный визит президента и его свиты… В роскошных машинах, в основном в «мерседесах» и «фордах», сидела другая знать. Враждующие группировки словно забыли о своих распрях и теперь на весенних улицах показывали свое богатство и свое превосходство в этом мире.

Кортеж чинно повернул к театральной площади. В оперном театре шел концерт. По желанию Мазони в программу были включены танцевальные и вокальные номера — поговаривали, что в последнее время Мазоню тянуло к музыке.

Вся площадь была запружена автомашинами и ловкими парнями, снующими между ними. Мазоня и его окружение прошли в парадный вход театра. Зал был полон, передние ряды, где должен был сидеть Мазоня, встали, приветствуя юбиляра. Ему приподнесли цветы, и концерт с его благословения начался.

Мазоня сидел в середине первого ряда вместе с Федором