по поводу возможных десантов англосаксов на континент. Столь же тревожными были и записки начальника отдела «иностранных армий Запада» Лисса. Они пестрели ссылками на материалы газет противника о том, что десантирование может произойти в любой момент, скорее всего в Швеции или Дании.

На оперативном совещании 24 апреля Йодль доложил фюреру, что Турция прекратила поставки хромовой руды в Германию, мотивируя это свое решение изменением обстановки на Черном море. Гитлер увязал это сообщение с задачей непременного удержания Севастополя и в ответ заявил:

- Учитывая общую обстановку, потеря Севастополя может стать последней каплей, которая переполнит чашу. Турция отрицательно реагировала на отход из Крыма. В случае сдачи Севастополя она может вообще перейти в лагерь противника. Это окажет сильное воздействие на балканские страны.

Цейтцлер построил свой доклад об обстановке на этот раз тоже в розово-успокоительном плане:

- Мой фюрер, атаки большевиков на подступах к Севастополю, у Мекензиевых гор и на реке Черная, успешно отбиты. Стойкость войск возросла намного, когда генерал Енеке отдал приказ о двойных окладах защитникам Севастополя.

- Этого мало, Цейтцлер, - сердито бросил Гитлер. - Я поручил вам передать командующему 17-й армией, что наиболее отличившиеся в оборонительных боях за Севастополь обязательно получат в Крыму и земельные наделы. Я решил сохранить Крым в ведении Германии и не отдавать его под протекторат Румынии. Маршал Антонеску получит свое в Молдавии. Ненадежность его войск очевидна. Румынские дивизии нам приходится заменять немецким пополнением. Так долго продолжаться не может.

- Но главным остается Балаклавское направление, мой фюрер, - Хойзингер решил вернуть Гитлера к обсуждению кризисной обстановки у Севастополя. - Здесь большевики продолжают концентрировать свои основные танковые силы.

- А вы, Цейтцлер, не сказали об этом! - Гитлер оторвал взгляд от карты. - На юге Крыма равнина, и танки наиболее опасны именно здесь. Генерал Хойзингер прав, обратив внимание на этот факт.

- Мой фюрер, на Балаклавском направлении русские продвинулись вперед до восьмисот метров, но все попытки прорыва здесь их 19-го танкового корпуса оказались безуспешными. Они отбиты.

В разгар сражения за Севастополь, чтобы оттянуть на какое-то время окончательную развязку, Гитлер прибег к испытанному в таких случаях приему, заменив 3 мая на посту командующего 17-й армией Енеке генералом Альмендингером.

Расчеты на фанатизм в обороне Севастополя не оправдались. Эвакуация боеспособных частей румынских войск решительно пресекалась штурмовой авиацией большевиков. К исходу 7 мая русские овладели Сапун-горой и решили судьбу города - «крепости».

Гитлер постарался быстро пережить и потерю Севастополя, сделав ставку теперь на «неотразимое оружие возмездия». 14 мая он заслушал доклад командующего группой армий «Запад» Рунштедта о состоянии стартовых площадок для пуска ракет «ФАУ-1» в Бельгии и Голландии.

На следующий день фюрер связался с командиром 65-го армейского корпуса Хейнеманом и поставил перед ним те же вопросы - о готовности подчиненных ему войск к началу боевых пусков «неотразимого оружия» на британскую столицу. Ответ устроил его: «зенитная группа Крейла» полковника Вахтеля готова к боевой работе! Из восьмидесяти стартовых позиций вблизи Гааги и Роттердама пусковые установки смонтированы на пятидесяти пяти. Но Хейнеман утаил от Главкома ОКХ тот факт, что Вахтель не имел трех тысяч ракет для первого массированного удара «ФАУ-1». В полдень 16 мая Гитлер торжественно подписал приказ на боевое применение крылатых ракет «ФАУ-1».

Конец второй декады мая прошел в «Вольфшанце» в столь же тревожной обстановке, как и конец первоймайской декады. Но причины клокочущих тревог были противоположными. В начале мая Главную Ставку беспокоила критическая обстановка на Восточном фронте, а во второй его половине взоры «Вольфшанце» разом обратились на запад - по докладу Рунштедта 18 мая ожидался десант англосаксов на континент. Основной удар - в Нормандии, отвлекающие действия - в Бретани.

Но ни 18, ни 19 мая десантов с британских островов не последовало. Отсутствие их внесло некоторое успокоение в Главной Ставке.

Вечером 21 мая начальник Генштаба ОКХ Цейтцлер доложил на оперативном совещании: «Противник с особой тщательностью подготавливает свои будущие операции, цель которых в целом без изменений следует усматривать в «Балканском решении».

Завесу неопределенности попытался развеять генерал Модель. Прозябать в ожидании чего-то загадочного было не в его натуре. Он лучше ориентировался в открытых позициях. Хотя репутация бескомпромиссного «мастера обороны» определенно льстила ему в последнее время, получив в свое распоряжение десять танковых и одну моторизованную дивизии, Модель посчитал возможным наступать.

Пополудни 22 мая Модель позвонил в «Асканию» и смело предложил Цейтцлеру свой план немедленных действий. Командующий группой армий «Северная Украина» высказал мнение о необходимости предпринять срочное наступление В Галиции, из предместий Львова на Ямполь и Шепетовку.

Начальник Генштаба ОКХ оказался в непростой ситуации, но выход был найден убедительный: решение о наступлении, равно как и об отходе, принимается только фюрером. Лично он, как и сам фельдмаршал Модель, может лишь предложить Главкому ОКХ ту или иную операцию.

Гитлер с интересом встретил предложение командующего группой армий «Северная Украина»:

- Вы вносите, Модель, перспективное предложение. Надо же когда-то наступать и вермахту.

Последовала минутная заминка, которой тотчас воспользовался фельдмаршал Модель:

- Вот я и предлагаю, мой фюрер, без всякой оперативной паузы нанести внезапный удар. У меня имеется десять танковых дивизий. Возможно, я ограничен несколько в пехоте…

- Пока вы говорили, Модель, - Гитлер прервал своего фаворита на полуслове, - я рассматривал свою карту. У вас имеется десять танковых дивизий, но и большевики держат против вашей группы три танковых армии. Стоит ли в таком случае рисковать с наступлением? Вы ведь помните, Модель, как развивались события на «Курской дуге»?

- Мой фюрер, - заторопился с возражением генерал-полковник Модель, - наш удар в направлении Шепетовки непременно заставит русских возвратить в район Тернополя свою 1-ю танковую армию, которая угрожает прорывом в Чехословакию через Карпаты.

- Нам надо иметь в виду, Модель, что на Западе англосаксы угрожают вермахту десантом. Рунштедт выражает беспокойство тем, что из состава его группы армий изъят 2-й танковый корпус СС и прочность его обороны сразу стала проблематичной. Нам не следует заблуждаться и в отношении командующих на 1-м Украинском фронте. У русских есть такая пословица: «Хрен не намного слаще редьки». Конев действовал у Корсунь-Шевченковского столь же решительно, что и маршал Жуков западнее Киева.

- Мне неизвестна обстановка на Западе, мой фюрер, но прорыв моих войск даже до Ямполя позволил бы спрямить линию фронта на этом участке и прочно задержать русских перед Львовом.

- Важно, Модель, не только спрямлять линию фронта, но и повсеместно сковывать как можно больше сил русских, - бросил Гитлер. - Большевики умело маневрируют войсками. Я до