одному - посылке на Украину дополнительных резервов. Их изымали из Франции и с Балкан. И посылали на Восточный фронт. Все доклады командующих группами армий «Б», «Г» и «Ф», Роммеля, Бласковица и Вейхса об их фактическом разоружении и невозможности противостоять десантам англосаксов оставались без ответа.

Нудные оперативные совещания, нередко уходящие за полночь, то и дело превращались в «монолог одного актера». Гитлер то разносил Цейтцлера за несвоевременный доклад об оставлении Могилев-Подольского, то прерывал его доклад и подолгу выяснял по телефону у Шернера судьбу резервного дивизиона штурмовых орудий, который в начале апреля находился где-то в районе Раздельной.

В связи с переносом разграничительной линии между группами армий «Центр» и «Северная Украина» южнее Ковеля, протяженность фронта у войск Буша возросла до тысячи ста километров. Командующий группой армий «Центр» доложил в «Вольфшанце»: сорока четырьмя дивизиями он может оборонять лишь «крепости» - Витебск, Оршу, Борисов, Минск, Могилев, Бобруйск, Слуцк.

Активно действовал в период кризиса на Правобережной Украине Йодль, вновь обретший доверие фюрера и ставший снова его главным советником во всех делах. Отвечая за все ТВД, кроме восточного, он считал главной задачей на Западе удержание «крепости Европа» в том виде, в котором она находилась во время военных действий сорок третьего. 7 апреля он представил Гитлеру «Стратегический обзор и распределение сил германской армии».

Каждый раз, когда на оперативных совещаниях складывалась тупиковая ситуация и уже никто - ни Кейтель, ни Йодль и Цейтцлер не хотели не могли предложить реально осуществимое, Гитлер то и дело возвращался к спасительной теме о скором применении «решающего оружия».

Круг подотчетных ему лиц все расширялся. 8 апреля он получил справку у министра вооружения Шпеера о суточном выпуске ракет. На следующий день заместитель Главкома ВВС Мильх доложил Гитлеру о готовности «ФАУ-1» к боевому применению с пусковых площадок во Франции. 11 апреля начальник строительного управления СС Каммлер доложил фюреру о работе полигона «Хайделагер» [3].

На совещании 11 апреля вновь царило жуткое уныние. Цейтцлер доложил фюреру, что русские от Перекопа вырвались на крымскую равнину и овладели Джанкоем. Сдана противнику Керчь.

Руководствуясь приказом Гитлера не оставлять без боя ни одного квадратного метра территории, «оператор ОКХ» Хойзингер предложил надежно прикрыть акватории у Феодосии от возможных десантов русских и обеспечить плавный отход корпусных сил на позиции у Ак-Моная.

Главком ОКХ согласился с предложением Хойзингера, а на другой день потребовал от Цейтцлера: «Передайте командующему 17-й армией, чтобы он как можно дольше удерживал «крепость Севастополь». При этом он избрал не отразимый «политический довод»: утрата Севастополя решающим образом повлияет на военную судьбу Болгарии и Румынии, и они могут решиться на выход из войны.

Словно заклинание Гитлер сердито повторил:

- Вы докладывали мне, Цейтцлер, что 17-я армия Енеке имеет двенадцать дивизий и две бригады штурмовых орудий. Я могу принять во внимание, что для обороны всего Крыма этих сил недостаточно. Но разве половина из них, отошедшая к Севастополю, не в состоянии удержать эту «крепость», имея в достатке продовольствие и боеприпасы?

- Мой фюрер, - возразил Цейтцлер, - нельзя упускать из вида факт, что из двенадцати дивизий Енеке семь дивизий, то есть более половины, румынские.

- Антонеску, Цейтцлер, сам настаивал в вашем присутствии на необходимости удержания Крыма во что бы то ни стало. Так пусть же сражаются теперь его дивизии наравне с немецкими, ибо с захватом Севастополя большевики тут же перебросят свои войска из Крыма, скорее всего в район Пашкани и Ясс, - решительно отрезал Главком ОКХ.

Время приближалось к полуночи, и Гитлер закончил совещание монологом о том, что оборона Севастополя неприступна и он лично не сомневается в готовности войск сражаться до конца.

Дневную прогулку с овчаркой Блонди 18 апреля фюрер вынужден был перепоручить Еве Браун, ввиду важности доклада Мильха о нарастании угроз со стороны британской авиации ракетным центрам. Гитлер приказал Мильху принять необходимые меры в районах Пенемюнде и Нордхаузена. Он задал докладчику только один вопрос:

- Вы считаете, Мильх, что пришла пора использовать против Англии наше «неотразимое оружие»?

Мильх был предельно краток:

- Да, мой фюрер, в противном случае может повториться ситуация минувшего декабря. При ограниченном количестве истребителей невозможно гарантировать сохранность наших стартовых площадок для «ФАУ-1» во Франции.

Нудная дискуссия на совещании 19 апреля носила сумбурный характер. Военные советники Гитлера - Йодль, Цейтцлер, Хойзингер - упорно отстаивали решение о немедленном отводе 17-й армии из Крыма. Даже Кейтель и тот поддержал «коллег», сказав, что иначе ей уготована судьба 6-й армии фельдмаршала Паулюса в Сталинграде.

Гитлер тупо отстаивал свои позиции:

- Я не могу изменить свой приказ о безусловной обороне «крепости». Севастополь - одна из таковых. Упорная оборона 17-й армии приковывает к себе крупные силы большевиков. В случае падения Севастополя эти силы немедленно будут переброшены за Днестр. Кто тогда сможет поручиться за дальнейшую судьбу Румынии и Болгарии?

- Мой фюрер, за счет своих дивизий 17-й армии Антонеску усилил бы позиции 4-й румынской армии у Пашкани, - снова возразил Цейтцлер.

- Пусть Антонеску сделает это за счет своих резервов, - бросил Гитлер. - Мы сами то и дело провоцируем фронтовую обстановку, когда немцам приходится расплачиваться своей кровью за явные просчеты союзников.

- Румынские резервы прикрывают побережье, - заметил Йодль. - В случае успеха на Кишиневском направлении, Советы вполне могут предпринять попытку высадки морского десанта вблизи Констанцы или даже у Варны.

- И вы, Йодль, говорите о наших возможных утратах так безучастно, словно сторонний наблюдатель, - голос Главкома ОКХ отдавал обидой. - Вот фельдмаршал Буш строго выполняет мои указания по удержанию важнейших «крепостей».

- В условиях обороны командующий группой армий «Центр» может перебросить одну или две дивизии из второй полосы в первую, - вставил реплику генерал Хойзингер. - Ни одна другая группа армий уже не располагает сейчас такой возможностью.

Гитлер пристально вгляделся в лица ближайших советников, медленно процедил:

- Можете передать, Цейтцлер, мой последний приказ генералу Енеке. Он может начать эвакуацию своих войск с тех участков под Севастополем, которые не имеет смысла удерживать дальше.

20 апреля - день рождения Гитлера. На этот раз национального праздника не получилось. Как всегда, поступили приветственные адреса от «вельмож» - Геринга, Геббельса, Гиммлера, сановной знати, вроде Круппа и Плейгера, маршалов Маннергейма и Антонеску. На торжественном обеде в Главной Ставке по случаю его 55-летия царили «партайгеноссе» Борман и Ева Браун. Все произносившие тосты говорили с большим оптимизмом о близкой перспективе, когда вермахт все «снова расставит по своим местам».

С каждым днем нарастала тревога в штабе группы армий «Запад» Рунштедта