(*) — если вывести предмет за жесткие границы трехмерного мира, то возможно то, что не вписывается в нашу реальность. А именно — одновременное существование объекта в разных местах одного и того же пространства.

К читателям.

Прошу прощения за опечатки. Пишу с телефона. Если есть серьезные замечания к тексту, то буду благодарна за подсказки.

.

.

Песик по кличке Геракл

С утра голова трещала, словно накануне была удалая попойка. Хотя ничего подобного конечно же не было. Шекли соблюдал строгий режим.

Днем, он, со своей группой изучал теорию, то есть способы защиты в зависимости от расположения внутренних секций в различных типах кораблей. Вечером были обычные тренировки.

Однако голова раскалывалась так, будто он изо всех сил пытался что-то вспомнить, осознать, понять и не мог. Потом возвращалась пропитанная ненавистью тьма, и боль уходила. Она рассыпалась на мелкие осколки, которые исчезали, таяли бесследно в этой черноте.

И сразу все становилось простым и понятным. Его миссия. Путь одинокого воина и Слуги Великого Ордена.

Кинжал. Поначалу он не осторожничал и спокойно оставлял его в отсеке для личных вещей. А что в этом особенного? Среди его знакомых многие увлекались коллекционированием старинного оружия или таскали с собой «сувениры», которые сгодились бы для самообороны, если бы представился такой случай.

— Интересная штука — отметил Таньон, увидев кинжал, когда Шекли не спеша перекладывал свои вещи. — Можно взглянуть?

— Коллекционный, — спокойно кивнул Сергей. — Конечно. Смотри, если хочешь.

Приказ наставника о том, что для окружающих он должен вести себя как обычно, не проявляя знаний о своей миссии, крепко держался в памяти.

— Красивый! Сразу видно, что старинный, — напарник крепко обхватил широкой ладонью рукоять, прикоснулся к лезвию и тут же резко отдернул руку. — Вот задница! Не мог предупредить, что оружие «под блоком» (*)

— Забыл. — Сергей быстро скользнул взглядом в сторону Таньона. Пальцы ладони напарника покраснели так, будто тот сунул ладонь в кипяток.

Этого же не могло быть. Или могло?

Разве Таньон фейри? Вроде ничего не говорило об этом. Обычный человек. Но его ожог?

Значит он… Ну да, точно. Он всего лишь смесок. Презренный, ничтожный смесок. Надо будет расспросить увальня поподробнее. И как можно скорее.

— Ну ничего себе забвение, — злился Таньон баюкая больную руку. — Ты ж покалечить человека мог!

— Прости. Но я действительно забыл, — покаянно произнес Шекли убирая кинжал подальше. Как только он отделается от любопытных глаз, то постарается надежно спрятать оружие, так чтобы избежать лишних вопросов если оно вновь попадется кому-нибудь на глаза. — Это действительно старинная штука. От родича досталось. Пошли. У меня там мазь где-то была. Заживет все в два счета.

* * *

— А куда ты денешь калибровку? — рычал Форрест тыча пальцем в центр схемы. — Семь степеней свободы. Да, это пустые слова. Ты докажи мне сейчас. Докажи, что переход между базисами в шестимерном пространстве сочетается с внутренними симметриями нашего поля.

— А это вы видели? — неожиданно вмешался в спор Петя указывая на яркие искорки вспыхивающие по всей голограмме.

— Что? — не понял начальник теоретиков. — Что я должен еще тут увидеть?

— Петяя! — простонал Идан. — Ты сейчас вообще не о том. Я пытаюсь объяснить, что…

— Есть две баночки корма для маленьких собачек. — неожиданно провозгласил Фома вогнав слушателей в минутный ступор. — Корм из группы атлетов А и корм для ленивых Б. Какой из них лучше?

— Сгинь! — приказал Иннокентий.

Фома естественно приказу не подчинился. Может быть потому что одновременно с его криком дверь отворилась и в лабораторию Идана стремительно вошел Андрикаварс.

— Ты мне? — осведомился он с порога.

— Да при чем тут ты, Джейкоб. — вспылил Идан. — Мы с Эммом решаем вопрос о перемещении условных… полей в седьмое измерение, а Фома собачками увлекся.

— Чушь. Есть ли резуль… — Андрикаварс приблизился к столу над которым переливаясь всеми красками скользила немыслимая голографическая схема, но оглянувшись на мрачные лица Форреста и Идана мгновенно изменил фразу. — Я имею в виду какие-то предварительные мысли, возможно зацепки, которые могут помочь в дальнейшей работе?

— Есть, — твердо произнес Идан. — Конечно же есть, но вопрос в том, что Эм не согласен…

— Позволь мне самому пояснить с чем именно я не согласен и что вызывает вопросы. Причем не один, а целую уйму вопросов, — сразу перебил его Форрест.

— Собачки это не чушь, — печально провозгласил Фома. — Они признаны разумными ведущими учеными Советами всех разумных и прогрессивных миров нашей Вселенной. Одна из важнейших форм жизни в нашем мироздании.

— Я не смогу работать в такой обстановке, — нервно сообщил Форрест

— Успокойся, — Джейкоб внимательно вглядывался в схему. — Как обозначено М-поле? Ага. Вот вижу. Значит с дополнительным новым полем шестое измерение становится калибровочно инвариантным?

— Да. Новое физическое поле «чувствует» то внутреннее пространство, в котором мы производим фазовые вращения. — Идан развернул голограмму. — В результате при локальных фазовых вращениях у нас преобразуются как волновые функции, так и новое поле, причём таким образом, что общие изменения фазовых вращений компенсируют, «калибруют» друг друга.

— Он просто хотел поиграть, — вздохнул Фома обращаясь к Пете. — Побегать, размять лапки. Хороший был песик.

— Но это не факт. Пока нет диказательств, — возразил Джейкобу Форрест изо всех сил стараясь не обращать внимания на бормотание домового. — Где потверждение того, что то, что мы воспринимаем как семимерное просторанство — это оно и есть. Мы обязаны убедиться, подтвердить, что дело обстоит именно так, а не иначе. Что перед нами не результат других структур и процессов, которые мы элементарно не учитываем…

— Веселый был песик, дружелюбный, — поделился Фома с Петей.

— Да, заткните же кто-нибудь эту скотину! — заорал Форрест. — Он же нарочно не дает работать.

— Погоди. — у Андрикаварса мелькнула неожиданная догадка. — А вы, друзья мои, слышали сообщение по общей связи о потерявшемся на Станции пекинесе?

— Нет, — пробормотал Идан. — Я оставил только связь с кабинетом Зимина.

Джейкоб опустился на корточки и очень вежливо обратился к домовому.

— Скажи