— А пан Драксний разрешил?

Я готова была надеть карлику на голову миску, в которой тот что-то там помешивал!

— Пошли за елкой. Барон разрешил, — добавила я с хитрой усмешкой.

Разрешил… Это мне нужна елка, прямо физически необходима. Как и хруст снега под ногами. Идеальная тишина, бескрайнее спокойствие… В мире, где живут драконы! Господин барон прав, я не смогу теперь жить в мире людей.

Выбрали в парке елку небольшую, зато самую пушистую. У нас санки, прямо как в сказке, другую нам просто не дотащить. Водрузили лесную красавицу на круглый столик в гостиной. Елка сразу стала большой. Пришлось даже залезть на стул, чтобы надеть ангела на верхушку. В особняке нашлось море игрушек. Я выбросила из коробки все битые и повесила на ветки самые красивые из целых: шарики со снежными узорами, заиндевелые золотые яйца, сосульки и стеклянных солдатиков в красных и зеленых мундирах… К моему великому удивлению и такой же великой радости, на дне коробки нашлась гирлянда. Лампочки целы и что важно — она на батарейках.

Я сидела под елкой и как полная дура пялилась на огоньки. Открывала и закрывала глаза. Теряла и вновь набирала года. И жизненный опыт. Тяжелый. Он давил на плечи, я сутулилась и никуда не уходила.

— Пани Вера, научить вас играть в шахматы?

Я обернулась с открытым ртом. Спроси меня пан Драксний про партию, я смело бы сослалась на свое бедственное положение — ни одной ценной вещи. Даже головы нет! Сердце свою ценность давно потеряло…

— А давайте!

Я заняла место барона, наугад шагнула пешкой… И вдруг… По щекам потекли слезы. Ручьями, горными потоками, градом… Я вскочила, хотела бежать, метнулась в одну сторону — наткнулась на диван, в другую — на пана Драксния. Он заключил меня в свои когтистые объятья, и я повисла на нем, рыдая. Я не хочу, не хочу, чтобы это кресло, этот стул… пустовали. Ни день, ни два, ни…

— Про август — это правда? — кое-как сумела выговорить я, отстраняясь от мокрого халата.

Старик кивнул.

— Я не хочу…

Я сама не знала, чего именно не хотела… Не хочу сидеть на этом стуле двадцать второго августа. Не хочу ощущать за спиной пустоту. Барон говорил про пустоту в своей душе. Моя такая же черная и пустая. В ней нет ничего, кроме любви к куклам. Да и того на самом деле нет! Я неудачница, вот я кто!

— Пан Драксний, — я схватила старика за локоть. — Вы не знаете, хранит ли барон тот сундук…

Вопрос вылетел из моего рта без разрешение, но дракон поймал его и сказал, что сундук в кабинете у барона.

— Пустой?

Старик махнул рукой — проверьте сама.

Я схватила керосинку и побежала через библиотеку в заветную комнату, сунулась в угол — стоит. Открыла — пустой. И чего хранит… Память… Черта с два!

На вид сундук из железных дуг и кожи. Ощутимо по весу, но поднять все же можно…

— Пани Вера…

— Помоги!

Карличек бросился к сундуку, и мы вдвоем потащили его к лестнице. Карлик пыхтел и не задавал вопросов. Лишних. Любой был бы лишним — даже, куда нести? Карлик догадался. Опустил сундук подле кукольного шкафа.

— Нож нужен?

Какой предупредительный малый!

— Подожди!

Я выкинула из шкафа все платья Александры. Карличек стоял молча со складным ножиком наготове.

— Будем резать? — спросил он флегматично.

Я мотнула головой.

— Нет! Замотаем в них кукол.

Я распахнула створки шкафа, готовая ответить на любой выпад девочек, но куклы молчали.

— Они все не влезут, — покачал головой карлик, принимая первой куклу в свадебном платье.

— Барон просто паковать не умеет. А я умею!

Я заворачивала марионетки по парам. Чтобы им не было скучно. Получилось семь. Счастливое число. Рулончик с Элишкой и Сюзанной с трудом влез в сундук, но все же влез. Крышка закрылась. Пусть прошлое "Милана" отправляется в небытие. Я желаю прожить полгода с Петером!

— Нужен замок?

Я обернулась к дверям: пан Драксний медленно зашаркал ко мне. Замок почти амбарный и ключ соответствующий. Такой на шее не поносишь!

Я поблагодарила и закрыла сундук. На ключ. Шкаф стоял теперь передо мной пустой. Открытый, как и душа Петера Сметаны. Только не ясно, чем наполнять эту пустоту. И главное — зачем?

Минута, и я опустила глаза к сундуку. Было жаль только Жизель. Ее я попросила завернуть карлика. Сама не смогла. Было стыдно.

— Давайте ключ обратно, пани Вера.

Я вложила ключ в сухую ладонь старика.

— По-хорошему надо все сжечь, — тряхнул чубом пан Драксний.

— Не надо сейчас, — ответила я твердо. — Двадцать первого августа. Вместе с их создателем.

Я снова стиснула переносицу. И снова не сдержала слез.

— Вера, дать вам вашу таблетку? — спросил старик сухо.

Слезы высохли. И я тут же подумала, что дракон меня так и не поблагодарил за свое спасение.

— Это таблетки от аллергии, — ответила я сухо, все еще шмыгая.

— Так у вас и есть аллергия, — пан Драксний усмехнулся. — На прошлое Милана. Аж пятнами пошли вся…

Я потерла щеки. Одну, другую, добавляя лицу красноты.

— А откуда аллергия у драконов?

Я просила просто так. Не ждала ответа. Но пан Драксний снова меня удивил.

— Это не у всех драконов. Это только у меня. Аллергия на людей.

— Я думала, на специи…

Старик кивнул.

— На них, на них… Меня решили так убить. В итоге убил их я… Хотите подробностей, спускайтесь к шахматам. Вы убежали с урока, пани Вера. А я строгий учитель.

И сильный. Подхватил стопудовый сундук и спокойно потащил куда-то. Я затворила створки шкафа и выдохнула. Стало действительно легче дышать. Никакого прошлого. Никакой боли. Только подбородок саднило. Это я поджившую в очередной раз корочку содрала. Что скажет на мое самоуправство муж? А разве это я? Ключ ведь у дракона. И я понятия не имею, куда дракон спрятал сундук…

За шахматным столом пан Драксний забыл про обещанный рассказ. Я старалась внимательно смотреть на шахматы, но увы… В тот вечер ничего из дракона так и не вытянула, а весь следующий день старик делал вид, что спит. Самое время испечь рождественский кекс. Карличек заявил, что больше ждать нельзя. Я записалась в подмастерья: помыть изюм, нарезать миндаль, развести дрожжи в молоке…

— Как долго ты знаешь барона? — спросила я между делом, но карлик не попался.

— Что вы хотите знать, пани баронесса?

Все, сейчас он меня замесит в рождественское тесто!

— Лишь то, что спросила, — состроила я невинное лицо. — To есть до сундука с куклами или после?