Хвастал ли Джеймс во время застольной беседы — подобно Натану, которого слышал князь Пюклер в 1820-е гг.? Подтверждает ли личная переписка братьев то, что они использовали свое влияние для поддержания мира после 1829 г.?

Здесь необходимо провести различие между использованием Ротшильдами финансового рычага — главным образом, их способности отказать в займах тем правительствам, которые замышляли войну, — и менее осязаемым влиянием, которое Ротшильды могли употреблять, выступая в качестве дополнительного канала дипломатической связи. Значение этой второй функции стремительно возросло в ходе 1830-х гг., хотя получило развитие еще в предыдущее десятилетие. По существу, сановники и дипломаты начали пользоваться системой сообщения Ротшильдов по двум причинам: потому что она была быстрее официальной системы курьеров, которых использовали для доставки дипломатической корреспонденции, и потому что с их помощью неофициальные сведения можно было переправлять из одной страны в другую как бы косвенно, в личной переписке братьев. Нетрудно догадаться, почему братья охотно предоставляли такие услуги: благодаря этому они заранее узнавали о политике других государств в процессе ее формирования, что, в свою очередь, позволяло им принимать более взвешенные инвестиционные решения. Трудность для историка представляет то, что братья не всегда ясно проводили различие между собственными взглядами и теми, которые выражали министры, когда они использовали Ротшильдов в качестве дипломатического канала: именно в тот период они начали употреблять в письмах местоимение «мы» не только в смысле «мы, Ротшильды», но также и в смысле «наше правительство», первый намек на отождествление с пятью различными государствами, в которых тогда жили братья. Кроме того, не всегда очевидно, Ротшильды ли на самом деле определяли направление политики или политика влияла на Ротшильдов.

Развитие сети сообщения, разработанной братьями, и ее природа очень важны для понимания финансовой дипломатии 1830-х гг. Как обычно, вначале придется избавить историю от некоторого мифологического налета — и прежде всего, от представления о том, что Ротшильды, подобно Сидонии Дизраэли, находились в центре почти сверхъестественной разведывательной службы: «Ни у одного государственного министра не было такой связи с тайными агентами и политическими шпионами… Он… обладал таким знанием странных и тайных вещей, которое часто поражало его слушателей… Тайная история мира была его развлечением». Правда, что к концу 1840-х гг. Ротшильды содержали огромную сеть агентов и регулярных корреспондентов, первой задачей которых было держать Нью-Корт в курсе экономических и политических новостей во всем мире. Но даже через двадцать лет после битвы при Ватерлоо (известие об исходе которой стало первой большой удачей сети сообщения Ротшильдов) их система была более рудиментарной. Подобно всем, кто вел тогда международную переписку, их письма — а иногда и их жизнь — находились на милости стихии. В 1817 г. Соломон и его жена «на 99 процентов» утонули, когда карета, перевозившая их из Парижа в Роттердам, попала в грозу на реке. Все путешествие продолжалось около 72 часов. Это было необычно: в 1814 г. письма, посланные из Парижа во Франкфурт, доходили обычно за 48 часов; но почте из Лондона требовалась почти неделя, чтобы достичь Франкфурта, а письма из Парижа в Берлин в 1817 г. шли целых девять дней. Братьев можно назвать маниакальными любителями переписки — они писали друг другу письма даже в приемных, пока ждали аудиенции у министров. Вместе с тем они всегда пытались придумать, как ускорить доставку корреспонденции. Как мы видели, начиная с 1815 г., если не раньше, Натан полагался на своих агентов в Дувре и Кале, которые переправляли его письма, выплачивая премии капитанам кораблей за скорость. Судя по всему, он также иногда посылал копии одного и того же письма разными маршрутами, чтобы сократить риск задержек. В 1814 г. Амшель предложил остроумный план для преодоления задержек на франкфуртской почте: если обменный курс рос, братьям следовало присылать письма в голубых конвертах; если падал — в красных, «тогда Майер с почты может немедленно сообщать мне, красное у меня письмо или синее, что экономит полдня».

Но все эти меры не решали одной важной проблемы: многие конторы в Германии, через которые проходили письма братьев, находились «под надзором» австрийской тайной полиции. Поэтому почту регулярно вскрывали и копировали, если агентам казалось, что в том или ином письме содержится щекотливая в политическом плане или полезная информация. По той же причине лишь иногда можно было пользоваться дипломатическими «мешками», посылаемыми с курьером из одной столицы в другую. Следовательно, не оставалось иного выхода, кроме найма частных курьеров, что Ротшильды начали практиковать в 1814 г., если не раньше. Трудность заключалась в том, что услуги курьеров были дороги, и братья постоянно ссорились из-за того, оправданно ли их использование: если курьеров посылали слишком часто, расли производственные издержки, но, если их не посылали, жизненно важные новости могли прибыть с опозданием. С этим была связана еще одна проблема: само по себе прибытие курьера указывало конкурентам на вероятность важных новостей. Вот почему письма, адресованные третьим сторонам, иногда датировались задним числом, а курьерам велели маскироваться, чтобы сбить конкурентов со следа. К середине 1820-х гг., когда расходы уже не так беспокоили братьев, курьеров задействовали регулярно: только в декабре 1825 г. Парижский дом послал 18 курьеров в Кале (а оттуда в Лондон), трех — в Саарбрю-кен, одного — в Брюссель и одного — в Неаполь. Услуги курьеров стали привычными: в 1827 г. Соломон пришел в ярость, когда не смог найти курьера, готового отбыть из Вены в Страсбург в 10 вечера в канун Рождества.

К сожалению, — как случалось со всеми новинками в средствах сообщения, — прошло совсем немного времени, и конкуренты Ротшильдов также начали рассылать повсюду собственных курьеров. Более того, ни один курьер не прибывал достаточно быстро: в 1833 г. Джеймс жаловался, что курьер из Лондона «опоздал на час»; его жалоба служила классическим выражением вечного желания капиталистов узнавать новости быстрее других. Начиная с 1824 г. посылали и почтовых голубей, хотя лишь в 1840-е гг. братья использовали их настолько часто, чтобы применять примитивный шифр: «А В в наших голубиных депешах означает: покупай, новости хорошие. С D… означает: продавай, новости плохие». Лишь начиная со второй половины 1830-х гг., с развитием железнодорожного сообщения, телеграфа и пароходов, началась новая эпоха и в средствах связи — Ротшильдам стало гораздо труднее опережать конкурентов. В одной из первых ссылок на «телеграфное сообщение» Джеймс жаловался Натану: «Здесь люди слишком хорошо информированы, поэтому мало возможности что-либо предпринять». К 1840 г. Карл советовал Парижскому дому не посылать курьеров в Неаполь, поскольку пакетбот приходит туда так же быстро, а курьеры просто служат доказательством для тамошних «мелких спекулянтов» о том, что что-то готовится. Помимо всего прочего, поскольку после 1830 г. цензура в прессе стала не такой строгой, отпала необходимость передавать так много подробных политических новостей в частных письмах: в 1840-х гг. Нат в письмах братьям, как правило, ссылался на французские газеты, тогда как за десять лет до того его дядя изложил бы последние новости собственноручно.