Павел сделал паузу. Вроде все главное сказано, пора переходить к завершающей части.

— Я прошу прощения у всех, кого обидел, по недомыслию или сознательно, — сказал Павел. — Прости меня, Хортон, за те злые слова, что ты услышал от меня в последнем бою.

— Было бы за что извиняться, — пробормотал Хортон, тихо, едва слышно.

Это забавно, оказывается, совесть императора не совсем еще атрофировалась. Ничего, этот недостаток быстро исправится, так всегда бывает с хорошими правителями. А Хортон наверняка станет хорошим правителем.

— Людвиг, прости, что я оскорблял тебя и однажды ударил, — продолжал Павел. — Бригитта… ее здесь нет, но передайте ей, что я прошу прощения за то грубое обращение… В общем, она поймет, за что. И все другие, кого я обидел, сам того не помня, я прошу вас простить меня. А теперь я ухожу. Будьте добры и не забывайте любить друг друга, помните, что любовь — свет, а ненависть — тьма. Пусть любовь и добро озаряют ваш путь, и пусть этот путь приведет вас к достойному перерождению. Прощайте.

Павел развернулся и сделал первый шаг по лестнице в небо, послушно подставившей под его ногу первую ступеньку. Сами собой в памяти всплыли бессмертные строки «There's a lady who's sure, all that glitters is gold», и Павел подумал, а не делает ли он ту же ошибку, что эта леди, о которой так красиво пели «Лед Зеппелин». Но пусть даже и так, он сделал все, что в его силах, чтобы принести в этот мир хоть немного порядка и счастья. Если бог существует, если это он направил Павла в этот мир, он должен быть доволен. Будем на это надеяться.