Трудно с уверенностью утверждать, что товары из Богемии и Польши фигурировали в торговле с Балтикой в эти годы, хотя свидетельства такой торговли есть. Возможно, олово, меха и рабы, за которыми, по утверждению Ибн Якуба, купцы ехали в Прагу, также вывозились на Балтику через долины Одера, Варты и Вислы. Золотые рудники Al Firaz, не исключено, что те, которые действовали позже вокруг Легницы в Силезии, могли производить золото, вывозимое в Хедебю, Готланд и Швецию в уплату за восточные товары, импортированные в королевство Мешко. Но большие клады серебряных монет в Польше и Померании показывают благоприятный баланс торговли, который не так легко объяснить. Возможно, самое разумное решение следующее: эта часть Европы специализировалась на конкретных продуктах сельского хозяйства и собирательства, таких как мед и воск, которые использовались в Скандинавии и экспортировались через Русь на мусульманский и византийский Восток. Многие авторы считают, что мед был главным продуктом Польши Пястов, и большие кувшины польского происхождения, идеальные для меда, найденные в Бирке и других местах Швеции, подтверждают это предположение. Кроме меда, однако, вполне вероятно, что зерно и другие продукты земледелия, включая мясо, также экспортировались в Скандинавию, чей климат не позволяет выращивать некоторые необходимые продукты. Тогда, возможно, регионы Южной Балтики обязаны своей торговлей через Балтийское море потребностям Скандинавии в меде и других продуктах питания. Эти регионы были Кубой и Аргентиной Скандинавии, снабжавшим ее хлебом и сладостями, которые частично потреблялись на месте, а частично отправлялись в Киевскую Русь и Византийскую империю[185]. Взамен в эту часть Центральной Европы везли оружие, ткани, рыбу, стекло, специи и шелка, а также серебряные деньги. Более того, такое толкование природы польской торговли с севером также объясняет ее отсутствие с Германией, которая была вполне самодостаточной в отношении этих сельскохозяйственных продуктов. Только не напрямую, через Хедебю и Балтику, часть торговых грузов из Германии попадали в Центральную Европу в этом веке.

Что касается торговли других балтийских регионов, к северу от Трусо, она была, по-видимому, такой же, как Польши. Эти регионы имели транзитную торговлю, которая достигала Руси. Но они также производили некоторые натуральные продукты, например, лошадей в Самландии. А рабы, мед, меха и воск высоко ценились и на Руси, и в Скандинавии.

Подъем новых сил в Европе в этом веке, безусловно, был чрезвычайно важным, но еще важнее оказалось новое обширное государство, которое князь Олег к 911 году создал на Руси. Он умер после возвращения из неудачного похода на мусульман Каспия, и его сменил на троне князь Игорь, политика которого не слишком отличалась от политики его предшественника. Как и Олег, Игорь понимал, что интересы Киевского государства требуют близких контактов с Византией и мусульманским миром. Он, как и Олег, считал, что эти контакты должны быть в значительной мере основаны на использовании силы. Поэтому он нанял в Скандинавии новые отряды варягов и на 100 судах атаковал византийские территории в Малой Азии. Его силы были разбиты флотилией Византии на Черном море. Двумя годами позже он уже был на Каспии, где захватил и какое-то время удерживал мусульманский город Бердаа. Под впечатлением этих рейдов Масуди назвал русских хозяевами Каспийского моря. Но успехи оказались временными. Люди Игоря были вынуждены отступить на собственную территорию. В следующем году другая экспедиция была послана на Константинополь. Она передвигалась по суше, вероятно опасаясь византийских военно-морских сил на Черном море. Результатом стал торговый договор 945 года с Византией. В нем сохранялись права киевских купцов торговать с Константинополем – как в договорах 907 и 911 годов, – но им позволялось иметь дело только с определенными типами шелковых тканей. Также в нем содержались положения, гарантирующие защиту византийской торговой колонии в Крыму. Русская торговля с Византией теперь была поставлена на политическую основу.

Игорь умер вскоре после заключения договора с Константинополем, и его вдова Ольга управляла своим государством мирно, уделяя особое внимание поддержанию дружеских отношений с Византийской империей. Возможно, она даже приняла христианство. В 960-х годах, однако, к власти в Киеве пришел ее сын Святослав, и начался новый период агрессии. Святослав, воинственный и кровожадный, казалось, был выходцем из эры викингов. В 963 году он напал на хазар, которые до тех пор проявляли миролюбие и дружелюбие в отношениях с киевским государством. Он захватил их крепость Саркел, что на нижнем Дону, и часть Кубани. Затем пришел черед кампании против белых булгар, живших в среднем течении Волги, в процессе которой разграбил их столицу. После этого, подстрекаемый византийцами, он повернул на запад и напал на дунайских булгар с тыла, снизив их опасность для Константинополя.

Войны Святослава против булгар и хазар ослабили эти государства и позволили диким кочевникам пацинакам (печенегам) проскользнуть мимо них в южнорусские степи, где они заняли положение, которое до переселения на запад занимали мадьяры. Но киевский князь, очевидно, не видел опасности в своей воинственной политике. В 965 году он снова двинулся на восток, где завершил разгром хазарского государства, захватив и разграбив их столицу и главные города Итиль и Самандар. Затем он снова повернул к Византии и двинулся вдоль Нижнего Дуная. Здесь удача изменила ему. Его армия была окружена и захвачена в плен императором Иоанном Цимисхием, и он был вынужден заключить мирный договор, по которому уступил свои булгарские завоевания. На обратном пути в Киев Святослав и его войско попали в засаду печенегов, и сам князь был убит.

Кровавая карьера Святослава в определенном смысле явилась поворотным пунктом в истории Киевской Руси. Его кампании против белых булгар и хазар роковым образом ослабили эти государства, являвшиеся барьером на пути экспансии кочевников из Центральной Азии в южнорусские степи, где их присутствие пагубно повлияло на русскую торговлю и с мусульманами, и с Византией. В результате насилия, учиненного Святославом над хазарами, печенеги хлынули в образовавшуюся брешь, и сам Святослав принял смерть от их рук. А когда за ними пришли еще более опасные куманы (половцы), проблема стала нерешаемой. Святослав спустил на Русь орду кочевников, с которыми ни он, ни его киевские преемники не могли справиться. Они принесли множество трудностей и опасностей варяжскому государству.

После смерти Святослава его княжество было поделено между тремя сыновьями. Это стало киевской традицией. Владимир получил Новгород и север, Ярополк – Киев, а Олег – земли между ними. Олег вскоре был устранен, и в 976 году Ярополк двинулся на север и изгнал