— Я… не могу. Я им не управляю. Не знаю, как, — призналась я.

— Не глупи. Просто прекрати его держать.

— Я не знаю как, — раздраженно повторила я. — Я не умею пользоваться магией. Я вообще ее не чувствую.

В голову неожиданно пришла мысль, что Мор выбрал единственную в ГООУ ведьму, не способную провести ритуал. Можно было не спасаться, теперь у него точно ничего не вышло бы.

— Так вот отчего ты задавала такие странные вопросы… — Диз устало потер переносицу. — Почему?

Откуда мне было знать?

— Мастер Дженсен считает, потому что я не верю в то, что у меня есть магия. И что я сама себя блокирую.

Демон кивнул, будто это все объясняло.

— Но ты же смогла призвать меня.

И это было единственным заклинанием, которое мне далось. Я не знала почему. С одной стороны, мне казалось логичным, что если демоны существуют (а это уже был неоспоримый факт), то и призвать их можно. Обычные люди, кстати, в литературе тоже демонов призывали. С другой стороны…

— В первый раз я безумно на тебя злилась, — а во второй раз ты был мне очень нужен. Но в этом я не признаюсь. — Может, поэтому…

— Возможно, — согласился Диз. — Сможешь повторить?

Злость? Нет. Не сейчас. Тогда я его почти ненавидела; теперь я только делала вид, что сердилась. Эта иллюзия была единственным, что не давало страху взять верх; без нее я бы давно скатилась в истерику.

— Вряд ли.

— Значит, придется тебе поверить в магию, и побыстрее.

Интересно, как он себе это представляет? За два месяца ничего не получилось, а сейчас — раз, и всё как по волшебству?..

— Если ты еще не заметил, у меня довольно серьезные проблемы с верой. В принципе, — Диз согласно фыркнул. — И вообще, ты сам не можешь выпуститься? Ты же хвастался, что круг для призыва можно взломать…

— У меня был компьютер и полчаса времени после того, как ты очень вежливо попросила меня уйти. А теперь ты хочешь, чтобы я повторил фокус вручную и даже без калькулятора?

Добро пожаловать в двадцать первый век, Наташа. Где даже заклинания просчитываются с помощью компьютерных алгоритмов. Но все-таки я была права: позер. Так красовался перед девушкой…

— А ты не можешь вытащить калькулятор из… я не знаю, из какого подпространства ты все время достаешь свои очки?

Демон мрачно на меня посмотрел.

— Нет. Удивительно, но никогда не думал, что он мне может внезапно пригодиться. Предупреждая твои вопросы, также я не держу в том кармане телефон с лопатой. Другие предложения будут?

— Я могла бы отпустить тебя? Ты бы вернулся туда, откуда я тебя вытащила, и нашел бы ректора. Или мессира Джонатана. Или кого-нибудь еще…

Я знала, что он не согласится. Демон качнул головой.

— Ты сама говорила, что времени мало. Мор будет проводить ритуал в полночь, и остановить мне его надо до начала. Я могу не успеть.

Заметь, Наташа, «не успеть» — это не «не успеть прийти к тебе на помощь, пока тебя не принесли в жертву древнему божеству», а «не успеть остановить Мора из моих личных корыстных побуждений». Романтика… та еще.

Диз тяжело вздохнул. Я уже знала этот вздох. «Мне чертовски не хочется это делать, но так будет правильно», вот что он означал.

— Ты доверяешь мне? Веришь, что я не причиню тебе сейчас вреда?

«Сейчас» — это очень интересная оговорка.

— Ты чертов демон. Каким, по-твоему, будет ответ?

Зеленые глаза внимательно смотрели на меня. Он молчал, ожидая, пока я скажу одно слово. Да или нет.

Какой выбор я сделаю? Шагнуть в пропасть? Или остаться на краю?

— Да, — наконец произнесла я. — Доверяю.

— Тогда закрой глаза и слушай.

Я даже не успела спросить, зачем, как глаза накрыла чужая ладонь.

— Древние философы считали, что мы рождены из воздуха, а вы — из огня. Они были неправы. Во всяком случае, не совсем правы. Ваша связь с миром гораздо сложнее. Вы — огонь, но состоите из воды, воздух дарует вам жизнь, но без земли вы умрете, и именно ей вы возвращаете долг после смерти. Вы не просто принадлежите своему миру — вы являетесь его неотъемлемой частью, его душой и телом. Именно поэтому он позволяет вам многое…

Он что, решил меня заболтать — и в этом заключался весь план? Тихий монотонный голос странным образом успокаивал, убаюкивал… Или не странным: на меня опять напало то знакомое оцепенение, я попыталась встрепенуться и воспротивиться ему, но не вышло. Реальность снова ускользала от меня. Вот ведь сволочь. Знал, что на такой вариант я ни за что не соглашусь, поэтому не стал озвучивать его. А я, как дура, повелась. «Доверяешь мне?» Теперь — нет, Диз, не доверяю.

В этот раз все было иначе. Я все еще была Наташей Соколовой, я все еще помнила себя. Его магия была не голодной пустотой, а липкой паутиной. Сковывающей. Не оставляющей ни единого шанса убежать. Значит, «я могу склонить тебя на свою сторону»? «Могу тебя убедить»? Не зря я подозревала, что он что-то не договаривал, что за его словами скрывалось большее.

«Я тебя убью», — последним усилием пообещала я. И почувствовала, как он улыбнулся. Ну да, не убью. С него еще станется повернуть все так, чтобы я была ему благодарна.

Не знаю, как он это делал, — и, честно говоря, не хотела знать. Я говорила, что все еще оставалась собой? Да. Только немного другой. Если слово «немного» подходило для описания ментального аналога сдвига тектонических плит. Магия больше не казалась мне чужой. Напротив, она была здесь, вокруг, во мне, она всегда была рядом. Достаточно было только почувствовать ее, дать себе возможность услышать знакомый с детства голос. Поверить. Потому что магия, как и вера, иррациональна. Ее невозможно до конца разобрать на составляющие, и все формулы и ритуалы — просто мишура для тех, кто не может увидеть правду и поверить вопреки всему… Я нахмурилась, уловив в голове отголоски чужих мыслей.

«Отпусти», — шепнул тот же голос.

И забудь, ага. Никогда не умела. И не желала учиться, по крайней мере, до сегодняшней ночи, потому что сейчас невыносимо хотелось послушаться и…

«Просто поверь».

Тебе? Ни за что. Памятка себе на будущее: выяснить, какие существуют превентивные меры от демонов. Потому что будь я проклята, если позволю кому-то просто так копаться в моих мозгах.

«Не мне — миру».

Интересно, как это?

«Посмотри на него. На мир, а не на реальность».

А в чем разница? Память — я не знала, моя или его, — услужливо подсказала, что реальность — это консенсус, совокупность утверждений, в которую мы сообща соглашаемся верить, в то время как мир существует независимо от наших убеждений. Если кто-то от кого-то и зависит, то мы от него. Наверное, это все-таки были его мысли, мои воспоминания еще хранили такое неудобное определение, как «объективная реальность». Но я поняла, что он имел в виду. Потому что, когда он отнял ладонь… мир уже не был прежним.